Ответ меня потряс:
– У Вас есть две минуты, чтобы покинуть станцию. Потом мы начинаем стравливать воздух.
– Стоп! Может, поговорим сначала?!
– Кто ты и что здесь делаешь?
Я уверенно доложил:
– Офицер Главного Управления IAС. У меня предписание на инспекционную проверку по категории С базы JRT-1453 «Фиалка». Прошу немедленно доложить о моем прибытии начальнику станции или вахтенному офицеру.
Некоторое время в шлемофоне стояла тишина. Наконец, тот же голос ответил:
– Это не возможно.
– Почему невозможно?!
– Считайте, что оно и оно отсутствуют. Но можете говорить со мной.
Казалось, дальше удивляться было некуда. Но, тем не менее, я удивился.
– Поясните, пожалуйста. А для начала все-таки сообщите мне, с кем я разговариваю? Признайтесь, мадам, это не очень вежливо разговаривать, не представившись.
Ответ прозвучал традиционно глупо:
– Признаюсь – невежливо. Потому и собираюсь стравить воздух, если не уберетесь.
– Не надо ничего стравливать, – пошел я на попятную, лихорадочно соображая: можно ли стравить воздух в модуле извне? – Не хотите представляться – не надо. Видеть я Вас могу? Если надо, я перейду в нужный отсек.
– Никуда не надо переходить!
– Значит, мы и дальше будем вот так разговаривать?!
– Не хотите – могу стравить воздух.
«Заладила: стравить-стравить!»
– У меня садятся аккумуляторы и кончается топливо. Я могу произвести зарядку и дозаправку?
– Не можете.
– Почему?
– Глупый мужской вопрос, – услышал я ответ, и он укрепил мою уверенность, что разговор ведется с сумасшедшей.
– Вы предлагаете мне отчалить с пустыми баками и севшими аккумуляторами?
– Уже не предлагаю! Передумала. Висите, где висите. Будете дергаться – стравлю воздух. Очень быстро. Даже не успеете долететь до люка.
– Ага! Значит, я могу считать себя пленником?
– Мы пока не решили!
Разговор явно заходил в тупик, и я попытался задать еще один вопрос:
– Если Вы не хотели, чтобы я сюда проник, зачем нужно было писать про Большого Богомола?
– Не понимаю, о чем Вы.... – отозвалась сумасшедшая после длительной паузы. – Висите тихо на своем месте и не дергайтесь. Мне надо Вас оставить.
Голос умолк и все вокруг погрузилось в тишину.
Я остался один в пустом модуле, и мне стало не по себе. Какая-то сумасшедшая грозила в любой момент стравить здесь воздух, у меня разбит скафандр, к тому же, мне запретили двигаться с места – очевидно, что за мной ведется наблюдение. Наконец, я не понимал, зачем вообще оживлены эти списанные модули?
«И что дальше?» – стоял передо мной главный вопрос.
Пока я размышлял, ко мне приблизился один из контейнеров. Я был уверен, что он пуст, и потому меня пробил холодный пот, когда из него неожиданно выглянула голова. Голова подмигнула. Появившаяся следом рука сначала приложила палец ко рту, показывая необходимость хранить молчание, затем указала в сторону обнаруженного мною второго шлюза. Затем из контейнера резво вылетел гуманоид в грязном рваном комбинезоне и, приглашая меня жестами, полетел к люку. Понимая, что сейчас не время раздумывать, я поспешил за ним. Тот проворно отвинтил запорный кран, открылась шлюзовая камера, в которую меня тут же запихнули.
Все происходило быстро. Не успели мы оказаться в другом модуле, как меня уже тащили дальше. Преодолев таким образом еще несколько переходов, мы, наконец, попали в хорошо освещенный отсек, где мой скафандр подхватило несколько пар рук. Меня бережно прислонили к стене, дав возможность застабилизироваться в пространстве. И я осмотрелся.
Это был многофункциональный лабораторный модуль, скорее всего, имеющий несколько смежных отсеков. Большинство приборных стоек были разукомплектованы, оставшиеся находились в рабочем состоянии. Я заметил множество неизвестной мне аппаратуры и приборов, а также заполненные чем-то контейнеры. В отсеке, кроме меня, находилось шестеро людей, и все они были одеты в штатские потрепанные комбинезоны.
Ко мне вернулась уверенность, и я поспешил представиться, в надежде взять инициативу в свои руки:
– Офицер Управления IAС. Кто из присутствующих может доложить обстановку на базе?
Штатские были заметно оживлены моим появлением, но, проигнорировав мой вопрос, начали о чем-то бурно спорить между собой.
– Отлично! Теперь-то наведут порядок!
– Кто наведет? Этот что ли? Да он сам еле живой!
– Надо искать связь с бригадным!
– Иди – ищи! Тебе никто не мешает!
– А прибывший офицер на что? У него, наверняка, есть свои каналы связи!
Все с надеждой посмотрели на меня.
Из смежных отсеков на шум вылезло еще несколько человек. Я оказался в центре внимания и снова попытался настоять на своем:
– Прошу как можно скорее и четче доложить мне обстановку на станции. А потом уж поговорим о каналах связи.
– Что докладывать?! Сам разбирайся, если ты офицер! – взвился один из собравшихся.
– Остынь, Майкл! – осадил его другой и, подплыв ко мне, представился. – Я – Чарли Бенстон, заведующий лабораторным сектором. Я доложу Вам обстановку, но сначала назовите цель Вашего прилета.
Вместо ответа я протянул ему предписание. Чарли быстро пробежал его и поморщился.
– Мы конечно рады, что Вы прибыли. Но... – он не закончил мысль и пристально посмотрел на меня.
– Давайте перестанем темнить. Чем быстрее мы перейдем к делу, тем будет лучше для всех.
В отсеке снова поднялся шум.
– Какие там дела?! Сучки захватили главный узел управления станцией и заперли всех, кого и где смогли! Нас – здесь! Начальник станции – бригадный офицер – изолирован! Мы не имеем с ним связи! По нашим сведениям он лишен еды и воды!
Я ничего непонимающим взглядом посмотрел на Бенстона. Тот махнул рукой, заставив всех замолчать, и попытался объяснить ситуацию:
– Женский персонал – их на «Фиалке» десять человек – во главе с главным врачом две недели назад осуществили захват всех узлов управления станцией, включая главную кибернетическую систему.
– Так называемую Натали, что ли?
– Да, ее. Они блокировали все автоматизированные межблочные переходы. Попеременно отключая в централизованно-управляемых модулях системы жизнеобеспечения, заставили нас разделиться, и изолировали друг от друга. На данный момент мы пленники. Каждый в своем блоке. Можем перемещаться только по сопряженным модулям, переходы на которые не автоматизированы и управление которыми автономно. Все средства связи блокированы.
– Чего хотят дамы?
– Хорошей взбучки они хотят! – снова заорали вокруг.
Чарли строго на всех посмотрел и восстановил тишину.
– Видите ли, – обратился он ко мне, – я бы очень не хотел, чтобы вся эта история вышла за приделы «Фиалки»...
– Это мне решать. Но Вы не ответили на мой вопрос.
– Понимаете... – замялся Бенстон, – в чем-то, может быть, они и правы. Дело в том, что наш бригадный несколько крутоват, и, превышая свои полномочия, он нарушал условия контрактов. Офицеры терпят, а гражданские, особенно дамы, бунтуют.
– В чем выражается превышение полномочий, и какие пункты контрактов были нарушены?
– Ну, например, бригадный давно никого не пускает в оговоренный контрактом отпуск на Землю.
– Мотивируя чем?..
– Мотивируя, в первую очередь, интересами дела, которым мы здесь занимаемся, – как-то неуверенно ответил Бенстон.
– И это все претензии?
– Есть еще всякие мелочи...
– И насколько серьезна ситуация, по Вашему мнению?
– Очень серьезна. «Фиалка» практически полностью автоматизирована. Управление большинством модулей завязано на главную систему, на Натали. Если не договоримся с дамами, у нас нет шансов вернуть управление базой. А они ставят жесткое условие: убрать бригадного с должности и назначить начальником станции другого офицера. Какого – они скажут.
– Идиотки! – заорали в отсеке. – И как они себе это представляют?! Пусть, если им невтерпеж, жалуются в Главное Управление!
Я выслушал мнения и снова обратился к Бенстону:
– Действительно, почему они не связались с Землей и не сообщили о своих претензиях?
– Связь с Землей и вообще с внешним миром кодовая. Все коды у бригадного офицера Клаяна О’Гавы. Переговоры с Землей могут вестись только, если он откроет внешний канал. А он отказывается. Без кодов можно послать только общий сигнал SOS. Но дамы не торопятся это делать. Где сейчас сам О’Гава, мы не знаем. Они его тоже где-то заперли. А мы сидим тут и ждем, чем это все кончится.
– А почему О’Гава не доложил на Землю? Ведь связь с вами долгое время еще поддерживалась с момента начала бунта. Он обязан был доложить. И почему связь сначала была, а потом пропала?
– Когда нас всех отрезали от главных модулей станцией, мы имели доступ к терминалам связи в других модулях. Но имея связь, О’Гава не сообщал на Землю о происходящем, ибо надеялся все уладить сам. А теперь, скорее всего, и он лишился такой возможности. Коды-то у него, но все переговоры здесь ведутся только через Натали. А ее захватили. И, похоже, наши дамы разобрались, как блокируется вся связь на базе. Теперь получается, что и они не могут связаться с Землей без кодов, и О’Гава ни с кем не может связаться без Натали.
– Замечательно! Еще один вопрос: почему здесь в заброшенном секторе в нарушение всех инструкций включены системы жизнеобеспечения и находятся люди? Я даже вижу, что здесь ведутся работы. Это тоже дамы виноваты?
Чарли замялся.
– Давайте мы это обсудим после. А еще лучше, поговорите с О’Гавой.
– Ладно. Попав на станцию, я разговаривал с кем-то из дам. Стало понятно, что они контролируют все перемещения даже в отдаленных заброшенных модулях. Более того, они управляют там всеми системами, кроме ручных стыковочных шлюзов. Мне даже грозили стравить воздух.
По отсеку пронесся хохот:
– Идиотки! Ничего они не стравят!
Чарли тоже улыбнулся и пояснил:
– В некоторых модулях, централизованно управляемых, действительно можно поднимать и понижать давление воздуха с главного пульта. Но только не здесь. Если здесь, в заброшенном секторе, что и работает, то только автономно.
– А почему все-таки работает? Это же запрещено. Списанные модули нельзя использовать!
– Распоряжение бригадного. Часть списанных модулей были реанимированы и подключены к общей системе станции по его указанию.
– И Вы, конечно же, не скажете без О’Гавы, зачем? Хорошо. Та дама, что говорила со мной, видела меня. Какие средства наблюдения здесь развернуты?
– В заброшенном секторе установлены ультразвуковые сканеры на внешних обшивках модулей.
– Тоже по распоряжению О’Гавы?
– Да. Нас сейчас тоже наблюдают.
– Черт знает, что!
Наш разговор прервал по громкой связи уже знакомый мне голос:
– Мы так не договаривались, служивый! Тебе никто не разрешал переходить в модуль к другим пленникам! Может, вам всем там отключить электроэнергию?!
По отсеку прокатился ропот недовольства напополам со смехом.
– Да ничего вы нам не отключите! У нас автономные батареи!
– Ваших автономных хватит на сутки! А потом прощайте!
Я поспешил вмешаться:
– Послушайте, мадемуазель, хватит дурить! Еще раз требую представиться для начала!
– Представиться? А я и забыла, что меня тут не все знают! Да, запросто! Катерина Семенова, главврач станции. Попрошу запомнить и правильно произносить мое имя! Иначе стравлю воздух!
