его бы не списали.
Матросы. Шаповалов
.
Должны офицеры рядовыхъ къ ихъ службе и работе побуждать и прилежно смотреть, чтобы все исправно было зделано, а кто въ том мешкателенъ обрящется, оный жестоко наказан будетъ
Уставъ Морской Петра перваго. 1720 Книга четвертая часть третья ст.40)
Старшине 2 статьи Шаповалову сегодня - 20 лет. Иван турбинист и его специальность - маневровое устройство турбины. Им он задает обороты, меняет ход, управляет двадцатью тысячами лошадиных сил. Маневристы в турбинной команде своего рода привилегированные интеллигенты. Не каждый может быть таим специалистом. Нужна тонкость организации, интуиция и чувствительные руки. По случаю юбилея Ивана пригласили в центральный пост, разрешили посмотреть в перископ, покрутить рули и вручили бездну всяких вкусных вещей - сгущенку, шоколад, низку вяленой тарани и, наконец, пирог с повидлом и цифрой 20 на нем. А друзья на бачке увеличили его долю сухого вина до ощутимого результата. .
- Ваня, ну что нового появилось в твоей жизни на 21-м году, открылись какие-то новые горизонты, перспективы? - спросил его вахтенный механик Шарый.
- Все нормально, товарищ командир. Хорошо жить на белом свете! –скаля зубы, ответил жизнерадостный русский матрос Иван Шаповалов с румянцем во всю щеку, допивая сгущенку
– А сколько вам лет, тыщ командир? .
–Тридцать шесть! Что - много? .
-Да вы что-о-о! – ужаснулся Иван, - вы уже такой старый?? Вам же, наверно, совсем не интересно жить на свете, правда? -А до какого возраста интересно, как ты считаешь?
- Ну-у-у, лет так до 25-26…максимум. А дальше – мрачно…
- Чудак ты, Иван! Ты еще не знаешь, что в мои 36 жить в сто раз интереснее, чем в твои 20, - но Шаповалов не поверил.
*шагами – поднимать КР с рассчитанными по минутам перерывами, чтобы не разогнать цепную реакцию ядерного топлива до неуправляемого состояния
Матрос Магомадов
Офицеры и прочие, которые в его ВЕЛИЧЕСТВА Флоте служатъ, да любятъ друг друга верно, какъ христианину надлежитъ безъ разности, какой они веры или народа ни будутъ (Уставъ Морской Петра перваго. 1720г. Книга 3)
Ну зачем магомадовых присылают на флот? Какой урод - кадро-вик совершает это преступление перед человечеством. Магомадов родом из горного азербайджанского села и русским владеет на уровне человека в состоянии сумеречного сознания... До призыва на военную службу на русском языке практически не говорил. Проще выучить азербайджанский, чтобы с ним как-то общаться, чем переводить с его русского на общеупотребляемый.. Он смотрит на все, что его окружает, с нескрываемым удивлением, смешанным с испугом человека, внезапно оказавшегося на Марсе... Восемь месяцев в учебном отряде из него ковали специалиста для атомной подводной лодки и слепили для комдива – два «Аниса» (капитан-лейтенанта Анисина) электрика Магомадова, как для Робинзона Пятницу. Он сразу попросился на камбуз и признался, что в электричестве не разбирается. Если, конечно, перевод был сделан правильно. Но он беспрестанно повторял – „люля-кебаб, люля-кебаб” и потому был определен в пищеблок. Там и прижился. На ежегодной водолазной подготовке на него надели ИДА-59, зажгутовали аппендикс гидрокомбинезона и объяснили, что он в составе трех человек будет для тренировки проходить че рез торпедный аппарат. Пока сухой, чтобы освоиться. Потом мокрый!Из запотевших стекол снаряжения на Шарого смотрели полные первобытного ужаса черные глаза подводника Магомадова. .
- Вы в аппарате, я даю один удар по корпусу, это значит – как себя чувствуете? Если все в порядке - отвечаете по очереди одним уда-ром. Поняли? Я даю два удара – имитируем подачу воды. Если все в порядке, вы отвечаете по очереди двумя ударами. Я даю три удара – открываем переднюю крышку, вы стучите по очереди тремя ударами и выходите из торпедного аппарата. Понятно? Пошли! - трое втянулись в торпедный аппарат. Последний - подводник Магомадов. Один удар. В ответ по очереди – один, за ним второй... Третьего нет. Еще раз – один удар. В ответ по очереди два. .
- Открывайте заднюю крышку, вынимайте его! – вытащили, инструктаж повторили. Понял? Кивает головой – понял, но смотрит с ужасом. Мичман Гудимов нагибает его, чтобы всунуть в торпедный аппарат. Сопротивляется. Вырывается из крепких рук инструктора и через клапанную коробку спасательного гидрокомбинезона подводника хрипит:
- А дывер када откырыват будеш? - что в переводе с Магомадова означает - “А дверь когда открывать будешь?” . - Раздевайте его, кина не будет! Мне еще пятьдесят человек пропус-тить нужно! - командует Андрей и Магомадова раздевают, к его удо-вольствию. А что будет делать подводник Магомадов, если ему в аварийном случае придется спасаться методом выхода через торред-ный аппарат? И кто будет виноват в его гибели? Этого не знает никто. Никто и не будет…
Сдавали задачу
SOS
Cигнал бедствия на море (спасите наши души)
Экипаж предъявил штабу дивизии во главе Караваевым учение по борьбе за живучесть в море. Матросы и офицеры лихо отработали все вводные учения в условиях, приближенных к боевым. Тушили пожары, заделывали пробоины, включались в дыхательные аппараты даже умело сработали по неожиданной вводной дотошного и занудно го и заместителя флагманского механика Калисатова. Всплыли. Штаб и офицеры корабля собрались на “разбор полетов” в кают-компании. Вахтенный офицер Сапрыкин с боцманом Гучкасом отсемафорились береговому посту СНиС позывными - свои. И “поплыли” дальше. Из рубки радистов вынырнул связист Паша Могилевич и попросил вахтенного механика Шарого запросить “добро” у комдива на сеанс связи.
- Добро, - ответил из второго отсека Караваев.
- Добро, - передал Шарый Могилевичу. Через пять минут снова Пашка: - Андрей передай комдиву, радио дано, квитанция получена, – Шарый доложил во второй отсек. Содержание типично - всплыли в полигоне, наши координаты, работаем по плану. Короче - у нас все в порядке. Однако минут через десять белый, как бумага, Могилевич высунулся из рубки и горячим шепотом, вращая в возбуждении воспаленными глазами, прохрипел Шарому: - Андрюха, кранты! ЧП! Передали оперативному сигнал СОС!
- Как? Ты же доложил, что все в порядке и квитанция…
- Да в том-то и дело… И квитанция есть… Все есть. Только радио не то передали! Боролись за живучесть натурально и ленту с аварийным сигналом заправили в аппаратуру, бля…Зови Караваева в ЦП.
- Второй! Попросите командира дивизии в центральный, - передал Шарый. - Ну что там у вас? - раздраженно прогудел Караваев,- вы нам дадите, наконец, работать? - Тыщ комдив, радио…, - замогильным голосом начал Могилевич. Через минуту Караваев был в центральном посту: - Ну?
– CОС передали, товарищ комдив! .
- Как СОС? Какой СОС? Вы что – охренели? Могилевич, Могилевич!!! – лоб Караваева покрылся крупными бисеринами пота. Он в секунду прокрутил в голове все последующие события, начиная с выхода отряда кораблей Северного флота на поиски подводной лодки и кончая собственным снятием с должности за вопиющее безобразие со связью. - Могилевич! Ты – м-м-удак! - заикаясь определил Могилевича комдив, лихорадочно соображая, как выпутываться. - Так точно, тыщ комдив, - соглашался Могилевич, - так точно!
- Могилевич, ты мудак, мудак! – в исступлении повторял Караваев. Могилевич беспрерывно соглашался.
Дай радио оперативному, что первое ошибка! – как бы не так, Пашка это и сам сообразил. Только ведь ответа – ноль. . - Давал, тыщ комдив, квитанции от них нету! Нет подтверждения, что приняли! . - Еще давай, - гремел Караваев, к нему вернулась сознание.
- Еще давал, нет квитанции! - лепетал несчастный Могилевич.
- Долбодятел ты, Могилевич, и обалдуй! Ты понимаешь, в какое говно ты нас вляпал? Командир! Леня, иди сюда, полюбуйся, что тут твои засранцы натворили! Мостик! Запросите семафором пост СНиС. Передайте, что радио ошибочно! Да не вообще радио, а первое, где СОС! - Товарищ комдив! - отозвался с мостика вахтенный офицер Сапры-кин, - пост СНиС не отвечает. Мы полчаса тому назад передали им наши позывные, - на посту СНиС дежурный матрос, получив позывной семафором, снова увлекся детективом и уже не обращал внимание , полагая, что разговаривать с подводниками больше не о чем.
- Продолжайте вызывать! А ты что стоишь, Могилевич,
