он договорился через Серафима, чтоб его забрали на транспортном самолёте, который летел через Москву в Архангельск. Под Москвой пришлось прыгнуть с парашютом, что Иоилю очень не понравилось. Погода стояла мерзкая - туман и моросящий дождь. При приземлении парашют зацепился за ветки тополя. Целый час он отцеплялся от подвесной системы и спускался на грешную землю в шести метрах от стоп ног.Дальше на попутке добрался до Москвы. Весь в грязи, мокрый он предстал перед прекрасными очами Нино на складе. Какое-то время работал подсобником. Потом фиктивный брак с Нино, оформление документов и Бискайский залив с пузырьками шампанского.
Отцы православия, приехав в Домницу, художника не обнаружили. Посмотрев на разношёрстных жителей монастыря, перекрестились несколько раз, оставили денег на развитие монастыря и уехали. Мустафа позвонил Иоилю и сказал, что самый главный приезжал из Ватикана и похвалил его, Мустафу, дал денег – это значит, что он прошёл испытание верой. Лука подтвердил мысли Мустафы и посоветовал развивать гастроли сводного христианского оркестра. Мустафа спросил, когда он вернётся. На что Лука ответил, когда Луса родит Иисуса. На том и поладили.
Парашют в небе исчез, а рядом пролетела доска, обдав брызгами. Лука очнулся от воспоминаний и погрёб в сторону берега.
Над пляжем звучал босанова.
-Ну, что жёнушка, моя ненаглядная, пора штурмовать местные галереи, пока огонь в груди не погас,- сказал стройный, как кипарис, Лука, выходя из воды.
-Пора, мой повелитель, мой Аполлон. Я готова,- улыбнулась в ответ Нино, откладывая журнал.
Дети толстозадой американки схватили воду Луки и побежали, он только успел швырнуть в них песком, одеваясь. Нино засмеялась. Атлантика сверкала в зенитном солнце.
• Между Лукой и Нино был заключён договор: если Лука за год пробивает выставки в Америке своими картинами, она выходит замуж официально, если нет – за свой счёт домой билет, а пока он на её содержании.
• Они вышли вечером из небольшой гостиницы и направились искать галереи, дабы ознакомиться с направлениями местного и привозного искусства. Ночной Майами был бесподобен. Многие города ночью на океане красивы, но у каждого своя геометрия, свой индивидуальный рисунок, свой оттенок и цвет. Гавани и мосты соединяли две части через Бискайский залив, сверкающий огнями гостиниц, рекламы, фонарей, софитов, яхт, машин, несущихся по мостам, и ночного неба.
• В первую очередь они попали на выставку известного фотографа Дэвида Лашапеля “Jesus Is My Homeboy”. Каково же было удивление Луки встретить на фотографиях этого художника прогрессивный подход, схожий с его картинами. Фотограф-легенда, покоривший все возможные вершины модной фотографии, ушел из профессии и вскоре вернулся с новым проектом. Суть, которого заключалась в вопросе: “А как бы поступил Иисус?”
Христос предстает в окружении современного города, в конфликтных ситуациях, в реконструкции библейских образов. Его окружают люди из двадцатого века. Для кого-то это еще один шедевр прославленного мастера, для других - богохульство, для третьих - отличная постановочная фотография.
-Ты видишь, Нино, я не один так мыслил, хотя ты же не видела моих картин, но я тебе рассказывал, что, именно, благодаря им я вернулся в Москву.
-А я думала, что ты приехал в Москву ко мне, - разочаровано сказала она.
Лука понял, что ляпнул лишнее.
-Конечно, же к тебе, дорогуша. Но благодаря картинам, за которые меня хотели закопать, твоего пупсика. – Лука обнял Нино за талию и начал напевать «Сулико».
Дальше пошли выставки кубинских и южноамериканских художников. Потом авангард, европейские экспозиции, смешанные галереи. Голова шла кругом у обоих от переизбытка красок и образов. Они пошли в джазовое кафе отдохнуть. Луизианская весёлая музыка из одного ресторана смешивалась с нью-йоркским джазом по соседству. Улица кипела туристами и местными «артистами». Жизнь круглые сутки для Майами летом – норма. Обыватели и гости были одеты разнообразно: от дорогих костюмов и платьев до обычной летней пляжной одежды.
Скучать здесь не приходилось. Лука размышлял над своим художественным проектом, пока Нино слушала джаз. Он понимал, чтобы удивить здесь кого-то картинами, надо нарисовать что-то сверх ординарное, ибо выставки были перегружены всеми жанрами.
На следующий день они пошли гулять по новому району Винвуд. Традиционно считался пуэрторикским рйоном, его второе название - “Little San Juan”. Выходцы из Пуэрто-Рико начали заселять эту часть Майами в 50-х годах прошлого века, открыв огромное количество мелкого и среднего бизнеса. Со временем американская мечта для многих стала реальностью, и сейчас пуэрториканские семьи массово переселяются в более зажиточные и безопасные Кендал и Корал Гэблс. На их место приходят выходцы из Центральной Америки, особенно много их из Гондураса.
Винвуд удачно расположился лишь на пару улиц южнее уже достаточно обуржуазившегося Miami Design District. Гораздо более низкие расценки на недвижимость в Wynwood по достоинству оценили художники, галеристы и прочие деятели искусств. Провозгласив район “Новым Miami Design District”, они открыли многочисленные галереи, студии и мини-театры, впрочем, достаточно сильно разбросанные по всему району, так что пешком за один вечер все обойти не удастся. Собственно, гулять тут и не рекомендуется в силу большого количества криминального элемента, особенно в темное время суток. Исключением стала art walk - прогулка по галереям, которая проходит каждую вторую субботу месяца.
Но эту некоторую экстремальность района его творческие обитатели недостатком не считают. Радикализм, революционный дух и свобода самовыражения привлекают в Винвуд людей самых разных профессий и взглядов. Как долго продлится такое положение дел - неизвестно. Уже сейчас на месте бывших двухэтажных семейных бизнесов стремительно вырастают современные кондоминиумы с парковками и бассейнами. Истинный Wynwood и его лицо - граффити, которые обновляются и дорисовываются каждый год.
Лука взял с собой предусмотрительно мелки. Выискав свободное место на одной из стен, он изобразил себя и Нино, гуляющими за ручку. Из-за угла вышли три здоровых парня латиноамериканского происхождения. Как бычки, они уставились на парочку. Что-то переговорив между собой, скрылись. Днём здесь случаются ограбления, но жертва выбирается тщательно, без лишнего риска для грабителей.
-Как тебе Майами? – Спросил Лука.
-Прикольно здесь, разнообразно и денежно, но долго я не смогу тут жить.
-А мы будем наездами. Поселимся, где попроще, я буду писать, ты шопингом заниматься, а на выставки и фестивали приезжать.
-Посмотрим.
Лука обнял Нино за талию и прижал к себе. Она горячо дышала, бегая глазами по ночному небу.
-Всё будет динамично и интересно, вот увидишь,- сказал он ей.
-Верю. – Она поцеловала его в щеку.
Полумесяц упал на выпуклую сторону и начал качаться, как ладья на волнах. Лука сильнее прижал Нино, и она издала тихий стон. Неожиданно он спросил:
-Как думаешь, когда проститутки охают, как на сеновале в кино, они играют?
-Я знаю, что некоторые даже смеются во время акта.
-Это смех дьявола искусителя, любовь истинная не может смеяться во время соития.
-Я хочу взять ребёнка из интерната. У нас на родине многие дети остались без родителей. Родить своего - забрать шанс на полноценную жизнь у детдомовца.
-Ты размышляешь, как человек с богом в душе. Основная масса женщин – хищницы. Ты мне нравишься больше, чем я думал и не за кошелёк, а за мировоззрение и природную красоту.
Они стояли на автомобильном мосту через залив и смотрели на мелькание огней в воде.
-Мне интересно, а в развитие Майами, что заложено?- Спросила Нино ночную пустоту и показала на новый район Арт Деко.
-Ну, не знаю. Думаю всего помалу, но основное достоинство – природное, ландшафт и климат. В двадцатых годах был бум на недвижимость и порочная тяга к спиртному, которое завозили с Кубы и Багам. В пятидесятых - народ бежал с Кубы от Фиделя. Это место даёт ощущение свободы и тепла. Деньги, желание отдохнуть от своего ежедневного мирка и немного любви, а, может, и много слепили этот город. Да, плюс демократические законы США немалую роль сыграли в этом созидательном процессе.
-Что ты думаешь рисовать?
-Районы Майами для начала. Туристы будут всегда брать.
Они шли мимо кинотеатра и увидели рекламу премьеры нового фильма на фестивале кино в Майами с названием «Гомосеки и дровосеки». Нино засмеялась и предложила сходить на фильм. Лука как-то задумался и сказал:
-Мне говорили, что меньшинств гомосексуальных здесь много будет, можно потеряться. Наверное, это кино специально для них забабахали, и мы там будем смотреться не совсем к столу.
-Но я хочу посмотреть. Это же Майами, демократия.
Они подошли к кассе, взяли относительно недорогие билеты на последние ряды, чтобы особо не светиться. Был последний ночной сеанс, но зал битком. Лука не ошибся, меньшинств было большинство. Публика была красочна, пестра и разношёрстна, как в самом ярком зоопарке или аквариуме. Кстати, в Майами самый лучший зоопарк в мире. Глаза разбегались с непривычки, а Нино с любопытством разглядывала публику.
Фильм начался взрывом вселенной и разлётом кусков твёрдой материи. По залу пронеслось «ОООО!!!». «Капец», - подумал Лука, -«началось».
Сюжет был крайне мутным; бегали какие-то дровосеки по лесу и рубили деревья, затем появлялись гномы и отбивали свою территорию у дровосеков, по ночам совместные пьяные оргии, а наутро свадьбы в соответствующих нарядах между дровосеками, гномами и эльфами. К середине фильма Лука перестал воспринимать что-либо логично и, отрешившись, просто полудремал, как на экране появился крёстный отец.
-Мама, дорогая и сюда впихнули.
На совещании мафиози выступил дон Бутон и сказал, что наркобизнес валится, рынки забирают выходцы из Китая, Африки, Латинской Америки.
-Чем будем на жизнь зарабатывать, коллеги? – Поставил он вопрос перед кланом.
-Жопами!!! - Бодро крикнул дон Корлеоне так, что все мафиози отпрянули от стола, - таких глаз у крёстного отца они ещё не видели.
-В каком смысле? – Привстал один из старейшин семьи, дон Батон.
-В прямом, в прямом. Сегодня голова не в моде, чуть мягче произнёс дон.
-Но….как же, так, на родине нас проклянут все,- возмутился молодой горячий мафиози, недавно вернувшийся из-за границы, дон Параньон.
-У нас нет родины. Наша родина семья и небо. А в Сицилии уже давно торгуют срамным местом и довольно успешно, к тому же постоянно едут на экскурсию в особые еврозоны, где этот бизнес поставлен на поток. Я сегодня зашёл на сайт, а там сплошные жопы, новости почитать невозможно.
-Я уж грешным делом подумал, что своими будем, прости, господи, торговать, - сказал старый мафиози дон Бидон и перекрестился.
-Надо будет и со своих начнём, - пошутил крёстный отец, - как сказал известный американский поэт Бродский: Жизнь есть товар на вынос – пениса, торса и задницы.
Застолье засмеялось, а кто-то сказал:
-Не хотелось бы вас, уважаемый дон, подозревать в сговоре с дельцами на этом поприще, но нашей семье надо всё обдумать. Братва постреляет друг друга, чем такой позор. Лучше тазик с цементом на ноги и в Гудзон.
-Это всегда успеем, - отрезал Корлеоне, - ещё какие
