хорошая, нужная стране - поля орошать.
Идти учиться на расхваленную матерью профессию гидромелиоратора мне не хотелось. С матерью спорить я тоже не мог... Помог случай. Одноклассник рассказал, что в военкомате набирают абитуриентов, окончивших восемь классов, для поступления в суворовские военные училища. Мама идею с суворовским поддержала горячо. Отправить сына на полное государственное обеспечение, где одевают, кормят, обучают, и спать укладывают - это было пределом ее мечтаний. Мама вечно была занята поиском новой супружеской партии, и, насколько я понимаю, известие для потенциального жениха, что у невесты двое детей, не радовало его. А так я за несколько тысяч километров, и приезжать буду ненадолго только два раза в год, что вполне можно перетерпеть.
Для меня это тоже было выходом, потому что купленное мне на вырост в пятом классе матерью пальто в восьмом классе стало малым, и, как я понимал, покупать новое она и не думала. Постоянное донашивание старых отцовских вещей, а также покупаемые на несколько размеров больше на вырост сформировали во мне комплекс неполноценности. Комплекс презрения к вещам и деньгам, которых у нас практически никогда и не было. Я презирал своих одноклассников, разбалованных своими родителями. Я мучился вопросом, почему я недостоин всего этого, и чтобы спасти свое самолюбие, стал презирать богатство, власть и деньги.
Вообще - почему у меня эти комплексы неполноценности, эти постоянные метания в жизни, поиски себя? Если рассудить откровенно - просто потому, что у меня никогда не было настоящей семьи. Матери было не до меня в поисках женихов. Когда я с гордостью подходил к ней, чтобы рассказать о своих успехах в школе или что-нибудь интересное, по моему разумению, она просто перебивала меня и отправляла погулять, потому, что ей некогда, так как она идет на танцы и ей надо собираться. Не знаю, почему я не попал в какую-нибудь дворовую компанию, где мог плохо кончить свою жизнь, но я не сдался. Видимо, многое в человеке заложено от рождения. Я много читал, занимался спортом, перебывав в секциях бокса, легкой атлетики, стрельбы, борьбы, в каждой по году, но, почувствовав, что это не мое, я уходил оттуда. И хотя не добивался больших результатов в спорте, это мне дало отличное физическое развитие.
Так я оказался сначала в суворовском, затем в высшем военном училище. Школьные друзья смотрят на меня с сожалением, мол, лучшие годы провел в погонах... Если бы они знали, какая это школа жизни! Армия, как и горы, проверяет людей на прочность. Кадетка - школа дружбы и верности Родине. Именно там до конца сформировался мой характер.
Вообще, если говорить откровенно - армия не для творческих людей. Если с детства я очень много занимался своим самовоспитанием и уже достиг каких-то определенных вершин, то в училище мне просто-напросто пришлось остановиться в своем развитии, так как армия предполагает однообразие не только в военной форме, стрижке, распорядке дня и модели поведения, но и в умственном развитии. Умный человек думает, и у него, как правило, возникают вопросы, которые он старается разрешить. В армии вопрос, заданный командиру, который служит много лет и полностью деградировал, и в связи с чем уже не в состоянии ответить на элементарный вопрос, вызывает у него чувство недовольства (кстати, в основном своей же тупостью) и насмешки товарищей, имеющих по одной извилине, да и то от фуражки.
Я никогда не считал себя умным, так как видел множество людей как гораздо умнее меня, так и некоторых поглупее. Тем более что ум - не показатель ценности человека как личности.
Если умный человек, уподобляясь идущему в густом тумане по глухому лесу без дороги, растрачивает свои силы и способности впустую, распыляет их на мелочи и суету повседневной жизни, это не личность.
Можно иметь средние способности, но достичь небывалых высот. Надо видеть свою цель, свою горную вершину и все силы положить на то, чтобы достичь ее. И с ее вершины увидеть тех, кто был умнее и талантливее, но до сих пор блуждает в лесу. Надо лишь суметь выбрать себе вершину...
Только я не знал, какую цель поставить. Все, ради чего страдали и чего старались добиваться обычные люди - власти, денег, признания, - я презирал. Мне хотелось сотворить что-нибудь полезное для человечества и страны, но творить я не мог, потому что кто меня будет содержать и кормить, пока я буду что-то создавать? На какие деньги жить, пока буду что-то созидать? Как ни крути, а для того, чтобы иметь свободу творческого выбора, заниматься любимым делом, необходим первоначальный финансовый капитал. Которого у меня нет.
Уповать на то, что я буду хорошо служить и стану генералом, тоже не приходилось. Во-первых, просто не хотелось, так как вообще никогда не имел цели быть военным, во-вторых, чтобы быть генералом, надо обладать рядом индивидуальных особенностей. Генерал - это армейский чиновник высокого уровня, который может быть и умным, и глупым, но объединяет всех генералов одно - огромная сила воли и умение при необходимости идти к цели по трупам своих подчиненных, по их изломанным и исковерканным судьбам, откинув в сторону всякое человеколюбие и думая лишь о победе. Генерал должен быть человеком, готовым подчиняться любому вышестоящему начальнику, невзирая на его личные моральные качества и умственные способности. Я никогда не смогу сломить свой характер в угоду кому-нибудь другому, не смогу заставить себя кривить душой и говорить тупому начальнику, что он рассудительный и умный человек.
Иногда думаю, что останется после меня, вспомнит ли кто обо мне? Неужели умру, прах мой смешается с землей и никто не помянет о нем? Когда смотрю на наших офицеров, то думаю, они ведь тоже мечтали оставить свой след в жизни, а провели свою жизнь впустую, растратили ее на что-то малопонятное с разумной точки зрения. Тешить себя тем, что мы своим трудом обеспечиваем условия для творчества других людей - не могу, потому что сам чувствую в себе силы, которые боюсь растратить впустую... Кто оценит мой ратный труд?
Мои постоянные поиски себя, своего места в этой жизни, пока не привели ни к чему. Я так и не смог найти себя, а избыток энергии выплескиваю на окружающих. В них я нахожу такое количество недостатков и выдаю столько иронии по этому поводу, что часто доходит до ссор. Ну не могу я сдержаться, когда вижу фальшь, тупость и высокомерие.
Начитавшись умных книжек, постоянно занимаюсь тем, что испытываю на себе различные методики самовоспитания, воспитания силы воли и ума. Шокирую друзей тем, что во время занятий протыкаю себе иголками щеки, загоняю их себе в руку почти по самое ушко, пристегиваю комсомольский значок на грудь, протыкая кожу и, делая прочую ерунду, имеющую одну цель - научиться презирать боль, страх, научиться побеждать самого себя. Стараюсь заставить себя быть счастливым в любой ситуации, чтобы мой дух не зависел от этого презренного тела, потому и делаю все, что не нравится телу.
С раннего детства меня мучает вопрос - кто я, зачем пришел в этот мир? Какова цель моего существования?
Поглощаемые книги ответа на мои вопросы не дали. Попытки читать уважаемых философов еще больше запутали меня, абстрактная философия не дала ответы на мучительные вопросы... Единственное, что я осознал - четкое понимание раздельности тела и духа. Мое тело хотело много спать, хорошо жрать, не хотело заниматься спортом, боялось боли и страданий и многого другого. Оно хотело быть по-скотски счастливым. Дух же хотел быть свободным и не зависеть от этих потребностей тела, и руководством к действию я выбрал два тезиса Сократа: "Не ставь скотские потребности желудка выше духовных потребностей человека" и "Всегда поступай нравственно и целесообразно".
Я воспитывал и тренировал свой дух, заставляя проходить себя через телесные страдания. Мой дух заставлял мое тело делать все, что ему не хотелось и не нравилось. Когда я был голоден и ловил себя на мысли, что готов сожрать теленка, то в столовой заставлял себя отдать свой скудный армейский ужин товарищам по столу. Когда я чувствовал, что устал, то заставлял себя быстрее других сделать свою работу, чтобы помочь товарищам. Когда мне нравилась девушка, я заставлял себя презирать ее и выискивать в ней недостатки. Духом я задавливал в зародыше все свои чувства, говорящие мне о слабости моего тела. И в один прекрасный момент я вдруг почувствовал, что мое презренное тело сдалось, подчинилось духу, и открылись новые горизонты. Я мог заставить тело пахать за пределом телесных возможностей, превосходство силы воли и духа над организмом открывало во мне все большие физические возможности.
Я понял, что счастье человека не зависит от денег, пищи, условий жизни, круга общения и прочей ерунды. Бог каждому человеку дал одинаковое количество счастья. Просто для богатого человека ежедневное поглощение черной икры является обыденным делом, а для меня банка красной на праздник один раз в год - уже радость. Бомж радуется каждой найденной бутылке на мусорке точно так же, как богатый каждой удачной сделке. И при этом радостные эмоции и количество получаемого ими счастья равнозначно! И чувство горя у них одинаковое. Только бомжа расстраивает, когда он не насобирает стеклотары на бутылку портвейна, а богатый расстраивается, узнав, что он не может себе купить такую же яхту, как у Рокфеллера.
Да, я добился того, что мое тело стало куском пластилина в руках моего духа, но я так и не добился ответа на поставленные мною вопросы.
1985 год. Одинцов Максим
Мне радостно и светло. Я засыпаю и просыпаюсь с ее именем на губах. На занятиях по самоподготовке я сочиняю письма к ней, которые никогда не оправлю, настолько они личные. И с нетерпением жду выходные дни, чтобы сходить в увольнение и увидеть ее - Марину!
У меня никогда не было семьи. Родители погибли, когда я был очень маленький, поэтому не помню их, за исключением нежных прикосновений матери и строгого голоса отца. В детдоме, где я воспитывался, были очень суровые законы. Я любил читать и мечтать, не был таким, как все, за что меня не любили и часто били. Я не ломался, не просил пощады, не заискивал перед старшими и не унижался. А искал спасения в книгах, в которых я был то Д'Артаньяном, то Черным Корсаром или Робинзоном Крузо. Книги помогли мне выстоять в этой жестокой жизни, остаться человеком и не обозлиться на других людей.
Но книги не смогли заменить мне семью. Мне не знакома радость семейной жизни. Не знакомо, что, значит, быть сыном или отцом. Как вести себя с матерью, женой и детьми. И как вообще можно подойти и просто заговорить с девушкой, этим таинственным и неземным существом? Девушки меня пугают и притягивают одновременно. Хочется понять, что это за странные существа, но незнание мое отпугивает от них как пугает маленького ребенка что-то незнакомое.
До поступления в суворовское военное училище я не знал, что такое дружба. Отношения между детдомовцами напоминали отношения в волчьей стае. Я не отдавал старшим свой ужин и с ужасом ждал ночи. Они приходили вдвоем или втроем, когда дежурный воспитатель засыпал или куда-нибудь уходил. Я лежал, накрывшись одеялом с головой, и со страхом ждал их прихода.
