мусейоны. Кто/что вдохновляет писателя Вячеслава Денисова и строит ли он мусейоны своим музам?[/b]
Древним грекам хорошо было полагать. Я вот полагаю, что древним грекам вообще хорошо жилось, ибо от нужды великой мусейдоны строить в голову не придёт. А моё заветное желание – чтобы ни одна муза ко мне не заходила и не мешала, потому что как только рядом со мной появляется что-то очень похожее для водворения в мусейдон, так во мне сразу хиреет мастер изящной словесности и конструктор неотразимых литературных форм. Я тут же обретаю способность излагать ясно и доступно, пренебрегаю деепричастными оборотами, испытываю предощущение полёта, короче, такие минуты не забываются и лучше кончить на этом. Это потому, видимо, что я не грек. И ещё не настолько древний, чтобы писать приходилось при помощи женщины. Заваривать себе чай, намазывать масло на хлеб во время работы или выковыривать из блистера таблетки панкреатина из-за такого режима питания я могу без музы, но в чём я нуждаюсь крайне – в одиночестве. В одиночестве дозированном, но абсолютном и безапелляционном. Я люблю сидеть один на берегу реки или бродить по лесу. Так я не придумываю новые сюжеты, а избавляюсь от привязанности к уже появившимся благодаря мне на свет литературным героям. От их привычек, жестов, форм мышления и особенностей речи. А новые сюжеты и новые герои появляются во время встреч со старыми друзьями или случайными попутчиками. Но никогда – во время встречи с женщинами. В этом я вижу честность по отношению к женщинам.
О «своём» читателе
Такая обычная ситуация: я захожу в магазин, мне нужна книга современного автора. Взгляд скользит по ярким обложкам с изображением монстров, брутальных мужчин и растерянных и/или окровавленных жертв, оружия всякого рода... Тиражи – тиражами, а читатели? Каков он, Ваш читатель? Есть ли с ним обратная связь?
Я уже немного сказал об этом. Связь есть, она многочисленна и крепка. Мой читатель меня понимает. Он прощает мне ошибки, чёрный юмор. Он пишет мне, ждёт ответа, получает его, и когда ждёт долго – он и это мне прощает. Он понимает, что я не стремлюсь причинить ему зло, и моё молчание – не пренебрежение, а занятость. Я помню каждого, кто мне написал, я помню, о чём он меня спрашивал или чего желал. Троих своих читателей я даже устроил на работу в Москве, находясь в Новосибирске, просто связавшись с руководством компаний и представившись. Кому-то поднял настроение, кого-то излечил от непреоборимого желания испортить себе жизнь сочинительством романов.
Каков он? – мой читатель каждый, кто прочел хоть одну мою книгу. Читательская аудитория любого автора посредством воздействия неизменной теории вероятности строго разделяется на два лагеря – тех, кому твои тексты нравятся, и тех, кому твои тексты не по душе. Каждый из лагерей делится ещё на десятки, но главный признак того, что ты востребован – это издание твоих книг за счет издательства на бумажном носителе. Своим читателем я считаю каждого, кто купил мою книгу или скачал её бесплатно на пиратском сайте. В конце концов, не у каждого есть возможность купить книгу в магазине.
Что касается обложек – это беда современного российского книгоиздания. Я твёрдо убежден, что на должности художников издательства принимают только тех, у кого имеется справка о нахождении на учёте у наркологов и психиатров. Главные символы обложки российской книги – тёлка в солнцезащитных очках на первом плане и телок с травоядным взглядом на втором. Редактор издательства «Крылов» Гаврюченков рассказывал, что недавно видел книгу, на которой нарисована одна женская грудь не менее пятого размера. Он только не понял, правая или левая. Я думаю, планировалась дилогия. Но зато я наверное знаю, что будет на обложке третьей книги, если выйдет в свет всё-таки трилогия.
О юморе
На сайте «Fabulae дебют!» Вы разместили несколько своих ранних юмористических рассказов, получивших всеобщее одобрение. Что для вас юмор?
И также благополучно их удалил. Главная ошибка начинающих создателей литературных сайтов заключается в отсутствии понимания, кому можно пытаться закрывать рот, а в отношении кого это делать не следует. Мне без тени сомнения позволяют открыто выражать своё мнение книгоиздатели-монополисты международного уровня, а на сайте «Фабула» пишущие с ошибками модераторы попытались наложить на мои письменные размышления какие-то забавные ограничения. Коль мы уже обменялись анекдотами, я вспомню ещё один. Однажды к Бернарду Шоу подошёл юноша и сказал: «Держу пари, что вы меня не помните», на что Шоу ему ответил: «Вы выиграли», и удалился.
Справедливости ради нужно сказать, что я ухожу отовсюду, где мне скучно. И поведение модератора лишь упрочили во мне это ощущение.
Я не знаю что такое юмор. Наверное, это такая профессия, работая в которой люди смешат со сцены публику. И делают это удачно. Наверное, это врождённое, всегда выигрышное свойство организма, такое же, как улыбаться встречному или благодарить за пустяшную услугу. Что касается меня, я человек скучный, находящийся во власти своих привычек и одиночества. Меня редко зовут в гости, оттого, видно, что я не душа компании. Но я прекрасно понимаю этих людей. Приглашать в гости человека без ног и при нём веселиться – это, по крайней мере, неприлично.
И в заключение – блиц из трёх вопросов
Вячеслав, как долго Вы печатали свой первый текст?
Печатал – очень долго. Месяца три, а то и больше. Отбил все пальцы. Никогда до этого общих дел с пишущей машинкой не имел и проклял всё на свете (хотел в это предложение затолкнуть три избитые метафоры, но поместились только две). Хотя сюжет придумал за полчаса. В первом издательстве рукописи отвергли, сказав, что я клевещу на российскую милицию. Через год повесть издали в Москве, попросив заменить печатную машинку, потому что редактор и рецензент прокляли всё на свете. Ещё через три года повесть переиздало и первое издательство. На мой вопрос, как же быть с клеветой на российскую милицию, редактор мудро заявил, что теперь можно.
Обращаетесь ли Вы к справочной литературе, к словарям, когда пишете свои художественные тексты?
Всегда.
Работа на заказ – это тоже творчество или «копаем от забора и до обеда»?
Работа на заказ – это подёнщина, которой не избежал ни один автор. Писать под заказ очень сложно. Причин много: не твоя тема, не твои герои, не твоё настроение. Но я писал, потому что это заработок, это хлеб, это масло и панкреатин. Жизнь писателя без подёнщины невозможна, как невозможна без провалов и полной утраты связи с книгой, как невозможна без успеха и бессонницы от радости находки всего одной удачной фразы. Кроме того, это тренировка памяти, быстрого мышления и возможность оттачивать мастерство, играть словами, придумывать новые словесные конструкции. Писать на заказ, поверьте, не отдых и не привилегия. Это тяжкий труд. Поэтому я и называю его подёнщиной. И без творческих усилий сочинять тексты под заказ невозможно. Но в произведениях «по просьбе» можно свободно размещать свои миниатюры, играть на грани фола или шутить. Кстати, насчёт ног – это шутка. Теперь вы, конечно, понимаете, почему я не частый гость на вечеринках.
На этом наш разговор был окончен, я поблагодарила Вячеслава Денисова и отправилась читать новую книгу Сергея Зверева.
