приближается к определенному, а Недоразвитые страны бывшего социалистического лагеря стремительно догоняют их. А все, по моему мнению, из-за отношения к выпивке. И лишь одна шестая часть света продолжает гудеть так, что ум за разум заходит, с каждым годом становится все больше и больше выпивох, они молодеют и наглеют... И таскаются по улицам, сидят по подъездам, гадят на лавочках в скверах и возле домов, блюют и поносят на хатах "Жуки" и "Бубы", "Лёлики" и "Ураганы", "Воробьи" и "Хачики", на которых смотришь с болью и ужасом... Как мог дойти человек дойти до этого скотского состояния? Вроде бы чуть выше этих людишек стоят "Игнаты", "Князья" и "Лужковы" (не путать с мэром!!!), с напускной важностью поглаживающие пузо, считая себя пупами земли. Они обосабливаются, отгораживаясь от остальных автомобилями и достатком и уже, глядишь, начинают покрикивать и отдавать некие распоряжения, но зеленый змий уже у порога, и вот те на!... Как бы не хотелось казаться образованными и сыпать афоризмами, перевирая классиков, знакомство с которыми состоялось в лучшем случае с телеэкрана, ничего не выходит... Фразы потерялись, остался ореол значимости, и он рассеивается как утренний туман, но больше всего остается вони и нечистот... Я боюсь, что эта категория еще страшнее, чем первая, поскольку они не только одобряют, но и поощряют мерзость этого мира, претворяя в жизнь принцип - "своя рубашка ближе к телу"...
----------------------------------------------------------------------
*Феликс Дан "Аттила"
----------------------------------------------------------------------
...Саша изменил направление движения в последний момент, огибая свалки с человеческим мусором, где копались несколько БОМЖей в разноцветных брюках и шинелях, залатанных донельзя. Ему было противно, но настроение несколько улучшилось, когда он увидел световую рекламу ночного клуба. Саша никогда не был в таких заведениях - не позволяли средства - да и сейчас не стремился туда попасть, но издали полюбовался яркими огнями и длинноногими девушками у входа. Они вызывающе улыбались, сверкали похотливыми глазенками и что-то протягивали прохожим, которых в эти вечерние часы было не слишком-то много. Саша почувствовал, как закололо сердце - ВХОД БЕСПЛАТНЫЙ!..
В плотном сигаретном дыму, в черном мраке тесного зала только крохотная сцена была слабо освещена, и временами один-единственный прожектор высвечивал лица посетителей. На сцене было четверо. Высокий стройный певец в пестрой жилетке тряс белокурыми кудрями, доходящими до плеч и временами брал столь высокие ноты, что, казалось, вот-вот лопнут перепонки. Черноволосый гитарист, затянутый в блестящий костюм, точно сделанный из змеиной кожи, сам извивался как змей, что еще больше делало его похожим на азиата. Кроме всего прочего он делал запилы на гитаре обыкновенным скрипичным смычком, доставляя публике массу приятных неудобств: от жутких звуков по телу бежали мурашки и хотелось кого-нибудь раздавить в своих объятиях. Басист выглядел самым скромным, он сидел на стуле возле большого лампового усилителя. На нем были черные брюки и светлый пиджак, такой узкий, что он он не застегивался ни на одну пуговицу. Зато описать барабанщика просто-напросто невозможно! Он выделывал такое, что от ударной установки валил дым, а барабанные палочки то и дело взлетали вверх и зависали в свободном полете.
Саша пытался понять смысл песен, но с трудом разбирал лишь отдельные слова. Отвратительная акустика и оглушительный звук делали свое дело, но музыкантов это ничуть не расстраивало, они зажигали на радость всем.
Саша совершенно обезумел и тупо водил глазами по сторонам. Луч прожектора выхватил из липкой массы знакомое лицо. Сей, прищурившись, таращился на сцену. Что он делает здесь, ведь он не посещает такие заведения и уж точно ничего не понимает в музыке, да и не любит ее? Саша задал себе этот вопрос, но осекся, - Ведь я тоже не хожу по клубам, однако я здесь. А зачем я здесь?
Он на секунду потерял Сея, но затем увидел его с противоположной стороны. С этого мгновения лицо Сея с завидной периодичностью появлялось в разных местах, и Саша провалился сквозь время.
Он слышал до неприличия тяжелый блюз, и от такой тяжести прижимало к земле, и он почти становился на четвереньки. Пронзительный голос щекотал нервы, подбираясь к мозгу и начиная путешествовать по извилинам. Появлялась табличка с загадочным шрифтом, шевелилась золотая трава, по которой нужно было идти, чтобы не повредить стебельки и не повредить алмазные шишечки цветов. Саша усаживался в рубиновые сани и начинал свой путь к бескрайнему оазису сказочного мира. Шелестящие бабочки задевали своими бархатными крылышками бриллиантовые капельки росы, застрявшие в платине паутины. Капельки отрывались и шлепались в озеро, и радужные круги указывали направление движения. Они говорили о Боге, о Сущности, об Истине, и разум пытался постигнуть непостижимое, но тщетно... Саша увидел лишь знак на стене...
Он швырнул на подушку золоченые эполеты и приблизился к гробнице, которая оказалась пустой. Исполнилось... Все исполнилось... Вот в чем смысл...
Саша пустился вглубь, которую расцвечивали огни. Он хотел мыслить. Почему бы не предположить, что тело выкрали родственники, что стража у входа была подкуплена... Может быть в этом смысл?.. Нет-нет... Тогда все напрасно... Тогда не стоит жить... Жизнь, превращенная в существование, ничего не стоит... Но ведь была же жертва!? А если ее не было, бесполезен крест... Верны ли все эти сведения, и не поддельны ли тексты? Только одно может укрепить человека и сделать его по-настоящему бессмертным - Вера! Только Верой силен человек, и уж только потом можно разбираться, во что он верит...
Саша окончательно пришел в себя и почувствовал реальность. Драгоценности исчезли, потухли краски, рассеялся призрачный дым... Саша перекрестился... Казалось, он думал об одном...
...Рыцарь возвращался из Святой земли. Он исполнил долг, Иерусалим освобожден от неверных, Крест стоит на защите Гроба Господня, и эту весть несут воины-крестоносцы в родные места. Усталости нет, есть стремление к цели.
Рыцарь вспоминает поход, битвы с сарацинами и странный сон, снившийся всем без исключения воинам накануне штурма Святого Города. Таинственный замок в дремучем лесу на берегу небольшого озера. Это чудовищное нагромождение уродливых каменных глыб, заставляющее забыть о пропорциях архитектурных строений. На открытую галерею выходит высокий стройный мужчина, и его черная бархатная мантия с алым подбоем развивается на ветру. Длинные жидкие белые волосы шевелятся словно клубок отвратительных трупных червей, глубоко посаженные глазки всматриваются вдаль, а плотно сжатые узкие губы показывают хладнокровие и расчетливость, но в то же время едва уловимая брезгливая ухмылка подчеркивает высокомерие... Если бросить беглый взгляд, ничего особенного, но страх охватывает каждого, кто всматривается чуть внимательнее... Сон ушел. На утро воины преклонили колена в молитве, призывая на помощь Господа, и Он пришел, как, всем известно из истории...
Но рыцарь-крестоносец не забыл о странном сне. Он никак не давал ему покоя. И вот однажды...
Среди руин одной мечети, которую почти сравняли с землей славные воины Танкреда, рыцарь нашел древние рукописи. Их было великое множество, и они были настолько разнообразны, что дух захватывало. Здесь были книги в кожаных переплетах , пергаментные свитки, ветхие бумажные страницы, завернутые в ткани, рассыпавшиеся от прикосновения к ним. Но его внимание приковала толстая книга в переплете из... человеческой кожи, спрятанная в сундук, обитый черным бархатом, причем сразу бросалась в глаза древность, но по странным обстоятельствам, ничто не подверглось тлению. Грубые ремни свиной кожи стягивали книгу, застегиваясь на золотые пряжки. Рыцарь смахнул пыль и раскрыл фолиант. Замелькали таинственные знаки, письмена на чуждых языках, жуткие картинки, на которые истинному христианину не пристойно смотреть. Рыцарь захотел захлопнуть мерзкую книгу, да не тут-то было! Вместо этого послышался грохот грома, и в перекрестках молний появились два не слишком хорошо различимых силуэта - мужчины и женщины. Через минуту они стали проясняться, и рыцарь застыл в изумлении - мужчина был человеком из сна. Он хохотал и издеваясь, манил пальцем. Женщина с покорностью сучки смотрела на мужчину, но дальше что-либо увидеть было не возможно, все теряло свои очертания...
Рыцарь продолжал путь домой, размышляя о видениях, вызванных богопротивной книгой и о связях этих видений со сном у Иерусалима.
Наконец-то поход подошел к концу. Он пересек границы своего королевства.
Лес, раскинувшийся пере глазами, не пугал, но умилял, даже дикие звери здесь стали друзьями, птицы - вестниками фортуны.
Крестоносец въехал в лес, когда сумерки только прикоснулись мягкими пальцами к земле. Нужно было проникнуть в лес как можно дальше, чтобы обезопасить себя от разбойников, не знающих кроме своего родства также и хозяев этих земель. Рыцарь пришпорил коня и... конь слегка оступился и вошел в болото сразу по самую грудь. С каждой секундой он уходил в топь все глубже и глубже, и вскоре сам всадник по пояс сидел в трясине. Он никак не мог сообразить, как такое могло случиться, но ничего поделать не мог, мешали стальные латы. Болото не могло отпустить добычу, слишком уж легко она досталась. Рыцарь тщетно пытался пошевелить головой, чтобы сбросить ненавистный сейчас шлем, который когда-то много раз спасал его от стрел, мечей и копий неверных. Он превратился в неподвижную статую.
И вдруг он увидел прямо перед глазами смеющееся лицо, а из-под сдвинутых бровей злобно зыркали, налитые кровью глазки. Колдун сделал пассы руками, и деревья расступились. Рыцарь увидел свой преобразившийся замок, сдвинутые с места башни, наехавшие своеобразными скалами на стены каменные глыбы, изменившие формы и доводившие унылый образ до невыносимого. Крестоносец понял, что поселилось в его владениях, кто будет хозяйничать, и чья самка будет проводить соответствующие обряды. Тем временем колдун не унимался и начертал огнем в воздухе каббалистический знак.
И мгновенно гадкая жижа поглотила рыцаря полностью...
...Сей сидел в кресле, держа в одной руке пульт управления телевизором, а в другой папироску с благородной травой. Любили они с глупой супружницей забить косяк-другой, и ее мозг был настолько выжжен алкоголем, высушен курением и другими излишествами, что он накренился и повернулся, а крыша съехала как салазки со снежной горы. Не уверен, что какой-либо кайф посещал эту особу, но она подыгрывала мужу, как могла, и у нее не плохо получалось. А он ловил хи-хи или начинал философствовать по-пустому, представляя себя Гегелем, а то начинал выделывать кренделя точно Спиноза. Сей тащился словно ребенок, затягиваясь и передавая папиросу жене. Она в свою очередь делала пару тяг и подражая мужу, закатывала глазенки, растворяясь в океане подхалимажа. Более гнусное зрелище трудно себе представить!
В полу образовалась дыра и сквозь нее был виден
