плотно заперты. Мадьярские воины спускались со скал, перекрывая путь к отступлению турецкому войску. Вдали показались всадники и, растянувшись по всей ширине ущелья, приготовились к атаке.
Сагир-ага приказал командирам собрать людей и прорываться на север. Не успели турки преодолеть и ста метров, как случилось непредвиденное: с высоты скал на них полетели бомбы, заранее изготовленные гайдуками по особому способу. Долетая до земли, они разрывались, нанося противнику опасные раны. Мало того, после разрыва каждой бомбы по земле расползался дым, желтовато-белого цвета, от которого турки начинали кашлять и задыхаться. Оглушенные взрывами бомб и под крики раненых, растерявшиеся османские воины, не слушая командиров, бросились к завалу. Пробираясь по груде камней, они не предполагали, что гайдуки устроили им еще один «сюрприз». Брошенные сверху бочки со смолой, разбились о дно ущелья и тут же следом десятки зажженных стрел и факелов воспламенили горючую жидкость. В узком проходе разгорелся пожар, за короткое время, превратив место боя в кромешный ад.
Сагир-ага, наблюдая, как воины мечутся среди разрыва бомб и пламени, отдал приказ отойти и занять оборону. Но с южной стороны гайдуки встретили турок тем же способом. Пламя и дым ускорили дело, и турецкие воины бросились к спасительному обрыву. Лучники спустились к речке и, укрываясь за камнями, открыли огонь из ружей и луков, защищая основную часть воинов, устремившихся к броду. Некоторые из них, объятые пламенем, срывались и с воплями падали с обрыва. Один за другим они погибали от стрел повстанцев, прятавшихся на скалах.
Как только, турки бросились к воде, Вашар с облегчением вздохнул. Переломный момент в битве наступил и противник, теряя самообладание, поддался панике. Еще раз подтвердилось незыблемое правило командира в бою: «Изучив обстановку, правильно расставить своих воинов, несмотря на численное преимущество врага». Андор расположился на площадке перед пещерой и наблюдал за ходом сражения. Из-за серьезного ранения в плечо, он не смог участвовать в бою и выбрал наблюдательный пункт, расположенный на значительном расстоянии от полета стрел противника. Обе стороны ущелья и спуск к реке, хорошо просматривались, но Вашар не мог видеть, что происходит на тропе под отвесными скалами. Потому посыльные часто подбегали к командиру и докладывали обстановку. Они искусно лавировали между скальных выступов и спешили передавать приказы повстанцам. Рядом с Андором, не отходя ни на шаг, постоянно находился воин, одетый в легкие металлические доспехи. Забрало на его шлеме было всегда опущено, закрывая лицо не только от случайной стрелы, но и от посторонних взглядов. Латник внимательно приглядывался к воинам противника и при каждой попытке обстрелять гайдуков стрелами, он прикрывал Вашара большим щитом. Выстрелы из ружей со стороны османских воинов уже прекратились, так как не было времени на перезарядку.
Андор наблюдал с высоты, как гайдуки, закончив атаку бомбами, сбрасывали небольшие бочонки со смолой, которые, разбиваясь о каменистое дно ущелья, доставляли противнику немало хлопот. Воспламенившаяся смола, насыщенная серой, выделяла едкий дым. Расползавшийся густой пеленой дым, мешал турецким офицерам следить за общей картиной битвы. Число османских воинов заметно сократилось после того как было произведено бомбометание. Тропа была усеяна множественными трупами. Воинов, ищущих спасение в быстром течении речки, поджидала смерть. Если они не погибали от мадьярских стрел, то беснующаяся стремнина бросала их тела на торчавшие из воды камни. Но и повстанцам приходилось нелегко: османские лучники, заняв оборону, высматривали жертвы среди скал и как только появлялся воин, смертоносная стрела насмерть поражала цель.
Когда шум сражения стал постепенно затихать, Вашар решил сделать передышку и приказал прекратить огонь. Наступившая тишина, изредка нарушалась перекрикиванием с обеих сторон. Турецкие офицеры, получив время на передышку, собирались с силами. Они направляли своих солдат на безопасные участки и, заняв круговую оборону, приготовились к новому сражению. На скале показался мужчина, одетый в черный плащ и шапку. Поднявшись во весь рост, он громко крикнул:
– Хадияр-бей, прекрати бессмысленное сопротивление и прикажи своим воинам бросить оружие, иначе мы уничтожим вас.
Бей огляделся по сторонам, но, не желая быть осмеянным за трусость, вышел из укрытия и громко спросил:
– А кто ты такой, чтобы ставить нам условия?
– Я Вашар Андор, а они, – он сделал жест рукой, указывая на скалы – свободные венгерские люди, восставшие против вас – турецких завоевателей.
– Ты перехитрил нас, заманив в ловушку наш отряд. Еще не все кончено, я смотрю твоих воинов уже недостаточно, чтобы сокрушить нас. Ты преждевременно заговорил о сдаче.
– Хадияр-бей – это ты послал своих воинов на встречу с Аллахом, я не звал тебя сюда. Зачем ты вернулся в Трансильванию, тебе захотелось выслужиться перед начальством?
– Может, спустишься, поговорим, а то не пристало бею, задрав голову, разговаривать с мадьярским псом.
На оскорбление бея Вашар ответил с усмешкой.
– Мое ранение не позволяет отрезать тебе голову вместе с ядовитым языком. Мы даруем тебе и твоим доблестным воинам жизнь. Я в последний раз предлагаю вам сдаться. Мое слово твердое – оставшиеся в живых могут забрать раненых и убитых и вернуться в крепость, но тебе бей, некоторое время придется «погостить» у меня.
– Нет, разбойник, этому не бывать. Твою голову я отправлю в Стамбул великому султану, а всех твоих смутьянов мы посадим на колья, пусть они своими зловонными трупами указывают путь на Дубровицу.
Вашар не захотел больше отвечать на оскорбления бея и незаметно подал знак сидевшему за каменным выступом Борату. Грянул выстрел и высокий зеленый тюрбан со страусиными перьями, слетел с головы Хадияр-бея. От громкого смеха гайдуков эхо пронеслось по ущелью. Следом раздались редкие выстрелы из ружей. Еще несколько турецких солдат нашли свою смерть среди камней.
Сагир-ага подал сигнал, и воины, успевшие перезарядить ружья, открыли ответный огонь. Офицер осознавал, что из-за возгордившегося Хадияр-бея переговоры с повстанцами ни к чему не привели, ведь можно было сохранить солдат и вернуться в крепость. Но кто из высоких чиновников станет разбираться после того как разоруженные воины вернутся посрамленными к месту базирования. В первую очередь полетят головы с плеч офицеров, допустивших предательство и трусость. Иного пути, как погибнуть за великую оттоманскую империю, Сагир-ага не видел, потому отдал приказ прорывать к оврагу.
Вновь с отвесных стен на турок полетели камни, копья, засвистели стрелы. Бомбометатели бросили несколько зарядов, и снова опасный участок в ущелье заполнился едким дымом. Контратака османских воинов захлебнулась. Снова в их рядах возникла паника. Отброшенные от завала турки, бросились к спасительной реке, надеясь проскочить мимо гайдуков.
Вашар увидел, что последние попытки турок прорваться к оврагу, закончились неудачей, и отдал последний приказ: Хадияр-бея взять живым, а остальных воинов, если будут сопротивляться – не щадить. Отдав распоряжение воинам из своей охраны, Андор направился вверх по горной тропе, чтобы обогнуть горную гряду и сойти в ущелье. Рана на плече не давала ему спуститься со скалы по веревке. Воин в латах сопровождал его, не отставая ни на шаг. Вдруг впереди раздались громкие предостерегающие выкрики. Послышался пронзительный свист гайдука. С севера, по скалам быстро приближались турки. Это были, оставшиеся в живых воины-дербенджи, человек двадцать, во время сражения им удалось укрыться от напавших гайдуков. Заметив небольшую группу повстанцев, турки решили окружить их и, обнажив сабли, бросились наперерез.
Вашар, поддерживаемый воином в латах, вынужден был вернуться в пещеру, а люди из охраны, встав преградой перед турками, отчаянно вступили в бой. Услышав свист и крики, Борат сообразил, что наверху что-то случилось. Он махнул рукой и несколько мадьяр, ловко перехватывая руками веревки, заспешили вверх по скале.
Андору было нелегко, его снова мучил жар. Из-за слабости он не мог взяться за оружие. Оставался один выход, пока на помощь не подоспеют повстанцы, укрыться в пещере. Воин в латах неотступно следовал за Вашаром, прикрывая его спину щитом. Но в следующий момент трое турецких солдат, прорвавшись сквозь охрану, набросились на рыцаря. Предупредив Андора, воин обнажил меч и, размахивая им из стороны в сторону, не подпускал турок близко. Спина Вашара мелькнула в узком проходе и османский воин, натянув тетиву, выпустил стрелу. Она угодила гайдуку между лопаток. Турок приготовился произвести второй выстрел, но не успел: длинный меч опустился ему на голову, разрубив ее на две половины.
Борат первым добрался до площадки перед пещерой и, ловко орудуя саблей, отправил одного турка вниз. Он не видел, как дербенджи выстрелил в его друга, а только заметил, как воин в латах отчаянно вскрикнул и, сорвав с головы шлем, бросился в пещеру. Пока Борат отбивался от назойливого турка, отступая вглубь прохода, раздался женский выкрик:
– Андор, держись!
Последовала тишина, затем пещера огласилась женским воплем. Борат подскочил к воину в доспехах, стоявшему на краю обрыва. На удивление Бората, телохранителем Вашара был не мужчина, а судя по знакомому голосу, им оказалась графиня Жомбор. Она крикнула в пустоту:
– Борат, он сорвался вниз. Помоги мне скорее снять, эти чертовы доспехи,– она хотела освободиться от них и намеревалась спуститься в расщелину.
– Где Андор? Да что случилось, наконец-то, ты можешь толком объяснить? – спросил Борат, стараясь разглядеть в темноте хоть что-то.
– Стрела попала Андору в спину, я не успела ему помочь. Турки рвались к пещере, я не пускала их и успела заметить, как он вошел в узкий проход. В темноте Андор сорвался вниз.
Действительно, из-за отсутствия света в пещере не было возможности разглядеть дно расщелины, куда упал Вашар. Борат крикнул гайдуку, оказавшемуся у входа, чтобы он раздобыл факел, но повстанец вместо того, чтобы выполнить поручение, запаниковал. Услышав слова женщины, он выскочил на открытую площадку и крикнул:
– Командира убили!
Стоявшие недалеко гайдуки бросились к нему.
– Где убили?!
– Там в пещере, в него попала стрела, и он сорвался вниз.
На шум выскочил Борат и, поняв в чем дело, со всего размаху ударил кулаком в лицо паникующего воина.
– Ты что же зараза, преждевременно командира хоронишь! Ты видел его мертвым?
Но весть о гибели вожака подхватили другие воины и внизу, на тропе люди бросились к скале, в надежде узнать подробности. Борат подошел к краю и крикнул:
– Воины, не поддавайтесь панике, командир легко ранен, сейчас его перевязывают.
По скале с помощью веревки уже поднимался Гиорджи и, ухватившись за край каменной глыбы, протянул руку. Борат втащил друга на площадку и что-то тихо говоря, повел в пещеру. Сквозь мглу они увидели очертания человека. Это была графиня Жомбор. Она опустилась на
онравилось 
