Тот оказался немного поцарапанным, но своей презентабельности не потерял.
Дождь почти прекратился, что уже не слишком волновало мокрого пацана. Он хотел присесть на ограждение клумбы и отдохнуть, но не стал этого делать. Из-за гаражей уже виднелась серая шиферная крыша его старого дома. Над ней со всех сторон свисали ветки деревьев: кленов и ранеток. Юрка свой двор любил. В нем было уютно и совсем не жарко летом, благодаря деревьям, заслонявшим двор от палящего солнца. Больше всего Юрке нравились клены. Они были родными, ласково шелестели листвой и почему-то казались добрее тополей — этих старых и толстых столбов, которые и сейчас обрамляли край дороги. Тополя нагоняли тоску. Их серые тыны и выходящие из них серо-желто-зеленые стволы скрипели на ветру, а с веток падали еще зеленые листья. Тополя всегда очень быстро откликались на зов осени и были беспринципными. А ведь могли бы еще постоять с листвой, до конца августа осталась всего неделя.
До двора было метров семьдесят. Еще немного, потом повернуть за угол гаража, минуя пивную, — и Юрка закончит свое мучение.
Предстоял самый сложный этап. Здесь не было асфальта, кругом торчали острые верхушки больших белых камней и потерявших цвет кирпичей. Пришлось катить арбуз между этих валунов, столкновение с которыми грозило катастрофой. Ему хотелось, чтобы это кошмар поскорее прекратился, чтобы оказаться во дворе, где он мог рассчитывать на помощь соседей и родителей. Но скорость передвижения упала до минимума. Камни стояли близко, Юрка осторожничал. Прокатывая арбуз по раскисшей земле, он собирал ее на полосатый шар, и этот шар рос, как снежный ком зимой. Ноша становилась тяжелее, через каждые два метра он останавливался, чтобы рукой соскрести грязь, и уже сам был черным, даже на волосах сосульками висела грязь, а черные капли вместе с водой попадали в глаза, вызывая резь. Брюки были тяжелыми от воды и пропитались той же жидкой грязью.
Вдруг что-то хрустнуло. Юрка присел прямо в грязь, и, отведя в сторону руку, будто он только что прикоснулся к мине, начал нагибаться еще ниже, думая, что из арбуза уже вытекает красная кровяная мякоть. Время остановилось, мир замер. Перед глазами Юрки появились чьи-то ноги, и одна замахнулась, как при ударе по мячу.
— Давай в футбол поиграем, — донеслось откуда-то сверху.
Юрка поднял испуганный взгляд и увидел, что над ним навис парень лет двадцати. Он был в подпитии и как-то противно улыбался во всю свою красную рожу, подмигивая ехидными маленькими глазками. Юрка сжал зубы, наполнившись вдруг решимостью вонзить их в обидчика, повалить эту сволочь в грязь, грызть и орать что есть моченьки. И пусть хоть убьют!
— Напился — не пугай детей, — толкнул в бок Юркиного обидчика другой парень, а еще один их собутыльник стоял немного впереди, повернув голову и улыбаясь, разглядывая возню напарников.
Пьяный нахал повиновался, отойдя от арбуза и мерзко засмеявшись. А “спаситель” оглянулся, чтобы посмотреть на смешного пацана. Но, встретив Юркин взгляд, он немедленно потерял улыбку. В грязи сидел настоящий звереныш, сжимая кулаки, выдавливая между пальцев маслянистую грязь. Из-под сосулек чуба смотрели бесчувственные, холодные кругляшки. Ему даже показалось, что вступившийся за него человек прибавил ходу, увлекая за собой друзей, чтобы те и сами не стали жертвами.
Арбуз оказался цел и невредим. Это немного успокоило Юрку. Он наклонился, чтобы стереть с него грязь, и, поднимая глаза, опять сел на землю — ему навстречу бежали друзья и наперебой кричали:
— Нас твоя мать послала! Волнуется, что тебя долго нет.
Пятилетний Славка, увидев соседа, повернул назад, в дом, ворвался в Юркину квартиру и выпалил:
— А ваш Юлка в глязи валяеся с албузом!
После этого гонец исчез так же быстро, как и появился.
Юркина мать побледнела, только успев махнуть рукой мужу, мол, быстрее проверь, что там случилось. Отец тут же выскочил на улицу, увидев, как двое еле-еле несут за ручки авоську с большим арбузом, а сзади идет перемазанный с головы до ног покупатель.
— Вот это да!.. Ты его что, катил? — начал расспросы отец, принимая авоську и сгибаясь под тяжестью ноши.
Следом вышла Юркина мама, тут же всплеснув руками:
— Господи! Да что ж это…
— Ладно ты, — заступился отец.
Вся семья двинулись вверх по лестнице. Арбуз отнесли в ванную, тщательно вымыли под душем. Ванна стала черной. После того как была отмыта и она, отец достал свой охотничий нож, больше походивший на меч, и приготовился казнить арбуз. Он долго крестил его лезвием, что-то приговаривая шутливым тоном, приглашая сына к обсуждению.
Юрка сидел в трусах за столом и тупо смотрел на большой поднос. Было слышно, как мать на кухне кричит в окно: “Ребятишки, идите арбуз есть!” Друзья тут же появились в дверях, но, увидев грустного Юрку, забыли про арбуз и бросились к нему:
— Ругали? Досталось? От матери, да?
— Никто его не ругал, — с улыбкой сказала мать, заходя в комнату. Она прижала к себе голову сына и ласково добавила: — Он у меня молодец, труженик, кормилец.
Только теперь у Юрки потекли слезы. Он знал, что все получится и всем будет хорошо.
