поздний подъем меня не беспокоил. Бросилось в глаза отсутствие Виктора Ивановича и его вещей. Я вспомнил, что он собирался улететь в восьмом часу. На столе не было моей знаменитой фляжки и сиротливо лежала текущая авторучка, якобы состоящая в родстве с «Паркером». «Все-таки цапнул, хапуга! Ну, ничего, вернет. Еще как вернет!»
У меня был записан номер его домашнего телефона. В порыве пьяной дружбы мы обменялись координатами. Я прикинул, что он уже больше часа у себя дома. И в субботу вряд ли кинется работать. Тем более в таком похмелье.
На звонок он ответил бодрым и трезвым голосом:
•А! Саня! Ты?!
•Я, Виктор Иванович. Я. Как долетели?
•Все в порядке. Не хотел тебя будить, ты крепко спал.
•Виктор Иванович, •я говорил вежливо, но голос мой звенел от сдерживаемого негодования, – вы прихватили мою фляжку и оставили свою авторучку. Будьте любезны, верните ее с первым же самолетом. А я передам вам ваш м-мм… «Паркер». Договорились?
•Саня, я еще не разбирал вещи. Вряд ли я взял твою фляжку. Но я посмотрю, обязательно посмотрю, и если ты настаиваешь, верну ее тебе.
•Вы уж не забудьте!
Я не успел умыться и привести себя в порядок, как в комнату зашел Губернатор.
•Ну что, Саша? Ты опять вляпался в историю!
•Как это, в историю? – не понял я.
•А так, в историю. Тебе мало, что ты тогда с чекистом доболтался? Тебя что, еще по политотделам не таскали? Полунин зашел сегодня утром ко мне в кабинет, попить кофе перед отлетом. И говорит: «Что это за офицеры у тебя тут? Имел, видишь ли, он такую партию в гробу! За такие разговоры по головке не погладят!» Я как мог уговаривал его не раздувать дело. Ему это в два счета. Он пойдет на доклад к первому секретарю райкома, тот позвонит первому секретарю Сахалинского обкома. Тот во Владивосток. Первый секретарь Владивостокского крайкома позвонит командующему флота или начальнику особого отдела флота и все. Все! Ты понимаешь, на этом твоя песенка будет спета.
Я похолодел. Просила же меня жена: «Не пей и не болтай!» Опять встрял. Еще из того дерьма с Петрыкиным не выпутался, а уже в новую халепу встрял. Я даже зубами заскрипел:
•Ну, вот еще, •пытался хорохориться я, •оно им надо из-за какого-то капитанишки звонить друг другу.
•А тут не скажи, •заметил Губернатор. •Как масть ляжет. Под настроение попадешь на зуб одному из этой цепочки и все. Нет капитана Синицына. Никто и не вспомнит, что ты мастер ракетного удара и противолодочного поиска. Ты будешь враг партии и народа. Ты понял?
•Понял, •почти прошептал я. – А я еще фляжку назад потребовал.
•Что?! Звони! Немедленно звони ему! Скажи, что даришь ему эту чертову фляжку. Размажут же тебя. Как муху по подоконнику размажут. Прямо сейчас звони.
Дрожащими руками я снова набрал номер Полунина. Он сразу узнал меня.
•Саня! – радостно закричал он в трубку, •Нашел я твою фляжку. С первым же самолетом передам. Если только ты хочешь.
В его голосе не было ни малейшего намека, что он жалеет о фляжке или вынашивает относительно меня какие-то злобные планы.
•Нет-нет, •поспешил я его заверить, •не надо отправлять. Оставьте ее себе и пользуйтесь на здоровье.
•А, вот спасибо! У нас ни у кого такой нет. Спасибо, Саша! – горячо поблагодарил он меня.
•Виктор Иванович! Я там наплел Бог весть что.
•Когда? Ты о чем?
•Да мы там о партии с вами заспорили. Я что-то ляпнул…
•А, это…. Не беспокойся, я все забыл. А ты не забывай…меня. Звони. Мы же с тобой друзья.
•Да-да! Обязательно! До скорой встречи!
•Пока! •он положил трубку. И больше никогда в жизни я не слышал его голоса и не встречался с ним.
Губернатор удивился, что дело закрылось:
•Ты особенно не обольщайся. Они на этом карьеру делают. А тут офицером командующему флота нос утереть…. А что от офицера потом останется, это никого не колышет.
Полунин сдержал свое слово. Не доложил он первому секретарю райкома. Губернатор говорит: «Не до тебя было. Они награбленное, что он от нас привез, делили». Мудрый человек. Не зря простого майора, начальника полигона и сорока пяти подчиненных, Губернатором Северного Сахалина звали. Жив ли он, нет ли, не знаю? Я ему до сих пор благодарен. Как и благодарен судьбе, что довелось мне целый год, в сумме, прожить в маленьком поселке Виахту на севере Сахалина, где мыс Тык буратиновским носом далеко вдается в Татарский пролив.
калужонок* - малек калуги. Взрослая калуга, по слухам, бывает весом до 1200 кг.
