посмотрел на него. На его лице, освещенном лунным светом, не было заметно ни тени волнения.
- Знаешь, Камилл, - начал он, проведя рукой по решётке, - когда я был ребенком, мне часто снился один и тот же сон.
- Какой сон? - спросил Демулен.
- Лунный свет... широкая полоса лунного света, целое море. А я стою на борту прекрасного парусника, и он плывёт по этим лунным волнам, поднимаясь всё выше и выше. И это было настолько красиво, что дыхание перехватывало... А потом я просыпался и какое-то время чувствовал себя счастливым, ещё не понимая, что это был только сон. А потом я вырос, и он перестал мне сниться, - улыбнулся Эро.
- Ты романтик, - усмехнулся Камилл.
- Возможно, завтра мы тоже поднимемся на палубу этого таинственного корабля. Паруса уже подняты. И он полетит по этим прекрасным волнам, а земля подернется дымкой и останется далеко позади. Скроется от нас навсегда. Это будет немножко больно и очень грустно... Но только сначала. А потом будет свобода.
А грусть... что ж поделаешь, все мы здесь лишь гости и только на краткое время посещаем нашу прекрасную планету.
- Сешель, в тебе умер поэт, - вдруг подал голос Фабр д'Эглантин, присаживаясь на своем матраце.
- Возможно, Фабр, - усмехнулся Эро, - а через несколько часов умрет и все остальное.
- Какой там корабль, Эро, - продолжал Фабр, - утром все мы сядем в тележку и отправимся... известно куда.
- Фабр, я вижу, твой жар уже прошел? - спросил Камилл.
- Да, - кивнул головой д'Эглантин , - мне стало получше тогда, когда мне объявили приговор.
- Послушайте, дайте мне спать! - рассерженно сказал генерал Вестерман.
- Ладно, Камилл, нам надо тоже прилечь, - прошептал Сешель, - иначе к утру совсем не оcтанется сил. А они нам ещё будут нужны.
- Хорошо, - согласился Демулен.
Как ни странно, спокойствие Эро передалось и ему. Он лёг на матрац и закрыл глаза. А камеру с обреченными людьми продолжал заливать мягкий лунный свет...
/Продолжение следует/
