Глава 6.
Вера поехала с нами.
Весь вечер она стряпала и варила, собирая в путь-дорогу «котомку», следуя совету умудренных опытом путешественников: в лес идешь на день - хлеба бери на неделю. А потом вдруг заявила, что вдоволь надышалась отравленным городским воздухом, и ей крайне необходимо вырваться на не изгаженную цивилизацией природу:
- Без меня вы все равно голодом насидитесь. Надеюсь, в машине найдется еще одно место для не слишком стройной пожилой дамы?
Веруня кокетничала: ей удалось с девичества сохранить стройный стан.
Я не знала, радоваться мне или печалиться: впервые по делам фирмы я отправлялась в компании подростка и престарелой тетушки. Но могла быть полностью уверена: с такими попутчиками точно не соскучусь.
- Только я сначала заскочу к Марусеньке, на пять минуточек, - предупредила Вера.
Маруся, вернее Мария Павловна Кочеткова, - любимая подруга тетушки. Дружат они с детства. Когда Мария после окончания пединститута вышла замуж за военного и уехала с ним, приятельницы долгие годы переписывались. А несколько лет назад Кочеткова вернулась в наш город. Вера немедленно навестила подругу, вернулась домой в слезах и, безостановочно всхлипывая, рассказала мне, что «у Марусеньки несчастье». Ранним утром они с мужем Геннадием ехали с дачи на своем заслуженном «жигуленке» и попали в ДТП. Виновником аварии стал заснувший за рулем дальнобойщик: фура смяла автомобиль Кочетковых и протащила несколько метров. Прибывшим на место трагедии спасателям пришлось вырезать из покореженного металла труп Геннадия. Мария осталась жива, но ей раздробило ноги. Женщина превратилась в беспомощного калеку. Скитания по больницам ничего, кроме горечи не дали. Врачи не стали лукавить и обнадеживать: Марии Павловне уже никогда не встать с инвалидного кресла. Детей у Кочетковых не было. Мария продала дачу и квартиру и вернулась в родной город. Здесь ей по наследству от родителей досталась двухкомнатная «хрущевка». Женщина наняла сиделку и начала учиться жить в новом качестве.
Конечно, Вера принялась опекать подругу. Первое время дневала и ночевала у нее, готовила разные вкусности, развлекала историями. Но потом Мария Павловна сказала:
- Вера, хватить меня пестовать, как грудничка! Купи мне лучше компьютер и проведи в квартиру Интернет. Надо же мне чем-то полезным заниматься, а не только твои ватрушки да вареники трескать!
Вера просьбу выполнила. Маруся ожила. Она буквально поселилась на нескольких сайтах, с помощью Интернета нашла приработок в качестве копирайтера…
Но самое главное, такой же страстный книголюб, как Вера, Мария Павловна получила возможность читать книжные новинки, не покидая квартиры. У нее и любимый автор появился - весьма плодовитая на истории в жанре фэнтези писательница, скрывающая настоящее имя под псевдонимом СИРена.
- Послушай, Вера, - однажды сказала Мария Павловна подруге, - хочу тебе прочитать:
«…Ильда подняла руку и осторожно прикоснулась к затылку. Там, в задней части шеи, чуть ниже основания черепа, под кожей, вздувались два продолговатых бугорка.
«Это я, твой сожитель, твой симбионт, - вновь прозвучал чуть ироничный голос. – Отныне мы одно целое. Я – это ты, а ты – это я. Нас нельзя разделить. Мои биопроводники срослись с твоей нервной системой и клетками головного мозга. Все, что будешь чувствовать ты, буду чувствовать и я. Если с твоим сознанием что-то случится, и ты временно отключишься, я смогу управлять телом. Ты можешь пользоваться моей памятью и базой данных, а она огромна, уж поверь»…
- Мне бы такого симбионта, - вздохнула Кочеткова, - тогда, быть может, он заставил бы мои ноги двигаться.
- Что такое ты мне прочитала? – удивилась Веруня.
- Это из новой книги СИРены. «Врата миров». Знаешь, она пишет о смелых, мужественных женщинах, которым в жизни приходится нелегко, порой даже хуже, чем мне, но они все равно остаются победителями. Преодолевают все напасти, наказывают недругов, хранят верность друзьям, а если любят, то искренне, неистово. Почитай, не пожалеешь.
- Ну, я твоему вкусу доверяю, - рассмеялась тетушка. – Как этот литературный сайт называется?..
С экрана монитора Веруня читать не умеет. Она распечатывает понравившееся произведение. Вот и теперь, собираясь со мной в Перемыкино, тетка сунула в сумку объемистый сверток. Поймав мой недоумевающий взгляд, Вера улыбнулась и пояснила:
- А вдруг придется заночевать в деревне? Чем я буду заниматься вечером? Кстати, я и твое вязание положила.
Как мы договорились с Вадиком, он подогнал машину не к офису, а к моему дому. Вера, вернувшаяся от подруги с кожаным плоским чемоданчиком, заняла вместе с Димкой заднее сидение, я уселась рядом с водителем, лихорадочно нащупывая в кармане куртки коробочку с монпансье. Мы еще не тронулись с места, а меня уже мутило!
- Вадик, - вымученно попросила я, - ты только не гони, пожалуйста.
- Да знаю я, - успокоил Куницын, - Светлана предупредила о твоей фобии.
Я приготовилась к дорожным мучениям. С заднего сидения доносились увлеченная болтовня и чавканье – похоже, тетушка и «подкидыш» решили начать уничтожение припасов немедленно. Запах съестного раздражал ноздри, противный комок подступил к горлу. Чертыхнувшись, я сунула в рот леденец и закрыла глаза. Мне хотелось умереть на время поездки и воскреснуть, когда мы уже окажемся в Перемыкино.
Впрочем, поездка оказалась не такой жуткой. Ехал Куницын аккуратно, понапрасну мои расшатанные нервы не тревожил. Правда, Вадику все же приходилось раза три останавливать на обочине свою колымагу, и я вываливалась наружу с бледно-зеленой физиономией и широко разевала рот, стараясь преодолеть рвотные спазмы. Но это, безусловно, мелочи.
Погода была прекрасная, солнце, наконец, вспомнив, что на улице май, щедро грело, и мои попутчики скинули куртки, распахнули окна и предались милой беседе. Я диву давалась: ну какие общие интересы могут быть у пенсионерки и подростка? А надо же, нашлись! Только я сидела букой и с нетерпением ждала окончания путешествия.
- Вот оно, Перемыкино, - наконец сказал Вадик, кивнув на дорожный указатель.
По правую руку от дороги зеленой стеной стоял сосняк. А с левой стороны простиралось кладбище. Между редких деревьев и кустов виднелись кресты и надгробные плиты.
- Чудесно, - засияла Веруня, повернув лицо к лесному пейзажу, - райское место! Кстати, Маруся хотела в деревеньке на лето дачу снять. Может быть, что-нибудь и в этом Перемыкино найдется?
- А где дом? – спросил Димка, посвященный в цель поездки.
- Улица Центральная, 23, - прочитала я адрес, записанный в блокноте. – Кстати, хозяйка должна нас встретить, мы созвонились вчера вечером.
Договорились, что она будет ждать как раз у указателя.
Мы высыпали из машины. Вадик тут же полез под капот своей «лапушки», а Вера вполне резонно поинтересовалась:
- Куда теперь?
Я терзала сотовый, пытаясь дозвониться до клиентки, но тщетно.
- Гудки идут, а отвечать никто не спешит, - пожаловалась я тетушке.
– Может, сами найдем этот дом? Вон сторожка виднеется, там спросим.
Димка понесся к неказистому домишке, вросшему в землю чуть не до наличников.
- Стой, Димочка, - заголосила тетушка, - осторожнее! А вдруг здесь водятся змеи?
- Ну, Вера! – покачала я головой. – Мы не в Африке!
- Темнота, - отмахнулась от меня родственница, - в наших лесах всяких гадов полным-полно, только ты, горожанка до мозга костей, этого не знаешь. И кстати, незачем бежать, потому что вот он, местный житель, навстречу идет. У него и спросим…
Действительно, из-за деревьев к нам приближался здоровенный, под два метра ростом, мужик в штурмовке и холщовых штанах, заправленных в высокие сапоги. Незнакомец был богатырского телосложения и напомнил мне Илью Муромца с известного полотна. Еще не стар, но умудрен житейским опытом. Волосы до плеч, борода – лопатой. В руках «богатырь» держал… нет, не палицу. Лопату.
- Дед-мороз – могильщик, - брякнул вернувшийся к нам Димка и получил от тетушки основательный шлепок по спине. Или чуть ниже спины.
- Здравствуйте, уважаемый, - засветилась радушием Вера. – Не подскажете, где нам найти в Перемыкино улицу Центральную?
- Да здесь только одна улица и есть, - усмехнулся в усы мужик. – Да зачем вам? Дачу, что ли, снять хотите? Дак выбирайте любой дом из заколоченных, таких в деревне много.
- Нет, голубчик, - пуще засияла тетушка, - нам нужен конкретный дом. Двадцать третий. Его хозяева продают, мы бы хотели посмотреть…
Могильщик отшатнулся:
- Бесовское гнездо! Да вы с ума сошли?! На крови да костях детишек невинных дом тот построен! Из-за Родьки-людоеда, почитай, пол-деревни вымерло! Проклят тот дом!
«Неудивительно, что владелица особняка выставила дом на продажу за такую скромную цену, - подумала я, стараясь унять дрожь в коленях, - и сама, ясно почему, не приехала. Да тут сплошь и рядом чокнутые! А ну как двинет сейчас по черепушке лопатой!»
Вера прекратила сиять и, прижав к сердцу ладонь, сказала умирающим голосом:
- Зачем вы так, уважаемый! Понимаете, моя племянница, - жест в мою сторону, - служит в агентстве недвижимости, и ей поручили осмотреть дом перед продажей. Если он, действительно, имеет жуткую историю, то нам нужно об этом знать именно сейчас. Сами понимаете, нельзя обманывать потенциальных покупателей. Вдруг кто захочет купить дом этого… как вы сказали?
- Родька-людоед! Сколько горя он посеял! Сколько семей несчастными сделал! А все потому, что черный колдун был! Смерть его верной подругой стала, с ней он трапезой делился!
- Восторг! Это покруче любого ужастика! – выпалил Димка, слушавший могильщика с горящими глазами, и снова получил от тетушки легкий подзатыльник.
Впрочем, парнишка на Веру не обиделся. У них после вчерашнего ужина и долгой беседы на кухне, где тетя собирала дорожный паек, сложились особые, непонятные мне отношения.
Глава 7.
- Ладно, дамы, и без провожатых дорогу найдем, - сказал Вадик, вытирая ветошью руки, - что мы, детсадовцы, которые без воспитательницы шага ступить не могут?
- И верно, Вадим, - согласилась Вера, задумчиво глядя вслед удаляющейся фигуре могильщика. – Димушка, прыгай в кабриолет, едем!
Километра через три показались первые дома Перемыкино. Но спросить адрес было не у кого. Избы стояли брошенные, с заколоченными окнами и дверями, палисадники заросли сорняком. На пороге одного из домов лежала худая дворняга. Она подняла морду, провожая машину потухшим, равнодушным взглядом, а потом снова уронила ее на пыльную землю.
- Пейзаж, нужно заметить, мало радостный, - констатировала тетушка. – Интересно, найдем ли мы здесь хоть одну живую душу?
Но вскоре картина изменилась. Мы словно пересекли невидимую черту, отделявшую мертвую зону от обычной деревни. За пустым огородом с покосившимся частоколом вдруг вырос крепкий свежеокрашенный зеленый забор с калиткой, у которой с важным видом сидела крупная лайка в ошейнике. Увидев нас, выбравшихся из автомобиля, собака предупреждающе гавкнула. Потом еще раз.
- Иду, иду! – отозвался веселый женский голос.
Из нарядного желтого кирпичного дома вышла молодая улыбчивая женщина в цветастом платье.
- Вы к кому, гости дорогие? – спросила она с легкой растерянностью.
