поинтересовался:
- А сейчас как у неё дела? Я её вчера видел, выглядит хорошо не побитая. Они что развелись?
От удивления брови отца Серафима поднялись. Приблизившись к Вадиму, он пристально взглянул ему в глаза и произнёс почти шёпотом:
- Удивительные вещи Вадим ты мне рассказываешь! Ума не приложу, где ты мог её видеть? Ты человек серьёзный и врать не станешь, а её ведь нет с нами. Умерла она, в сарае повесилась. Уж года три с той поры минуло.
Теперь пришло время удивляться Вадиму:
- Как умерла? Не может быть! Вчера ночью я встретил её в добром здравии, даже разговаривал с ней. Она мне немного странной показалась, но не мёртвой.
- Свят, свят! – отец Серафим три раза перекрестился и вновь нервно заходил по комнате. Затем он остановился, взглянул на Вадима и спросил:
- А ты не мог её ни с кем перепутать? Я понимаю, что у людей твоей профессии фотографическая память, но мне трудно поверить в эту историю. Я сам её хоронил, лично. А могилка её за кладбищенской оградой находится. Таковы правила. Того, кто руки на себя наложил принято хоронить отдельно. И как её не жаль, а большой это грех, чтоб самоубийцы вместе с прочими усопшими покоились. Подумай Вадим, может быть, ты видел похожую женщину?
- Я видел её. А память на лица у меня действительно фотографическая. Не мог я обознаться.
Отец Серафим снова трижды перекрестился, пробормотав себе под нос слова молитвы.
- С тех пор как сгорела церковь, здесь происходят необъяснимые явления, – тихо произнёс священник, заглянув Вадиму в глаза. Понимаешь Вадим, её видел не только ты. На той неделе ко мне прибежал её муж, вернее вдовец. Он вёл себя неадекватно и выглядел как сумасшедший. Был, как всегда пьян и сильно напуган, весь дрожал от страха. Сказал мне, что встретил Машу недалеко от кладбища. Я грешным делом подумал, что у него белая горячка случилась, и посоветовал хорошенько выспаться. А теперь я слышу похожую историю от тебя, человека находящегося в здравом уме и трезвом рассудке. Расскажи мне, о чём вы говорили?
- Почти ни о чём. Я не заметил её в тумане и задел бампером автомобиля. Она не получила травм, даже царапин. Я извинился и поинтересовался, как проехать в вашу деревню. Она ответила, что поворот в километре. Вот и весь разговор, попрощались и я уехал.
- Именно в этом месте и находится кладбище, – тихо произнёс священник. В километре от поворота. С дороги его не видно деревья скрывают.
Вадим достал сигарету и молча закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, он произнёс:
- Скверная история. Если покойнице не лежится в могиле, значит, что-то её тревожит. Представляю себе, что она способна натворить. Может случиться беда, если её увидит знакомый, а ещё хуже знакомая. От подобной встречи у человека сердечный приступ может случиться. Если она пьяного мужика до трясучки напугала, что произойдёт, когда трезвый человек её увидит? И причём здесь сгоревшая церковь? До пожара подобных происшествий не случалось?
- Точно так, – сообщил отец Серафим. Я хочу попросить тебя Вадим не говорить никому о том, что ты её видел. Боюсь, что среди людей начнётся паника, они и так насмотрелись чудес во время пожара, а тут живая покойница по ночам бродит. Жуть какая. Люди спать от страха перестанут.
- Понимаю. Считайте, что я ничего не видел и не слышал, ни одна живая душа не узнает.
- Спасибо! Я на тебя надеюсь. Мне нужно подумать о том, как защитить людей? Одно знаю точно, душой чувствую, что Святой Дух нас покинул. Вознёсся на небеса вместе с крестом огненным. Но он обязательно вернётся, когда новый храм отстроим и освятим. Может быть, ты чем-нибудь поможешь? Новый храм мы не скоро откроем, а с чертовщиной уже сейчас надо бороться.
- Помогу, отец Серафим! – согласился Вадим. Помогать людям это моя работа. Обдумаю ситуацию и поделюсь своими мыслями. Не волнуйтесь, всё наладится, решим проблему.
Они попрощались, договорившись завтра вместе пойти на кладбище. Отец Серафим двинулся достраивать церковь, а Вадим направился в сельский магазин за водкой и продуктами для Серёги.
По дороге домой Вадим размышлял о том, что главную задачу командировки он не выполнил. Ему не удалось собрать новую информацию о вознесении огненного креста. Когда он поинтересовался у священника, не сохранилось ли фотографий, тот ответил, что местные аборигены не имеют фотоаппаратов, которые давно пропиты или разбиты в пьяных драках.
- Людям скучно без работы вот и спиваются потихоньку, - сообщил священник.
Вадим расстроился, но решил пройтись по домам и расспросить местных жителей о происшествии, не надеясь услышать что-то новое. Мёртвая девушка, разгуливающая по ночам – вот что не давало ему со спокойной совестью вернуться домой. Пролить свет на происходящие в селе чудеса могла только Маша, поэтому Вадиму предстояло с ней встретиться ещё раз. Он вспомнил её благородное лицо.
- В такую красавицу мог бы влюбиться каждый мужчина, – подумал он. Даже такой холодный и расчётливый как я. Удивительно, но для меня работа превыше личного счастья. А может быть, я обыкновенный неудачник, который не встретил свою половинку? В любом случае такую женщину и полюбить не грех, только не мёртвую…
Ход его размышлений перебил грубый голос продавщицы:
- Мужчина просыпаемся! Будем мечтать или покупать? Дремать не надо мужчина и очередь задерживать тоже!
Сосредоточившись на раздумьях, он добрался до магазина. Теперь подошла его очередь, и это стало понятно по раздражённому тону продавщицы.
- Извините я готов сделать покупки, – вежливо ответил Вадим. А очередь я не задерживаю, ведь за мной никого нет.
- Мужчина, а меня Вы тоже не задерживаете? – пришла в ярость нетактичная продавщица. Или меня задерживать можно? А может быть, меня и вовсе нет?
- Простите! Мне, пожалуйста, две бутылки водки, – начал Вадим и осёкся. Нет четыре, а лучше шесть и закуски. Колбаски копчёной, сырку, сосисок, пару курочек и консервов вкусных. Ещё селёдочку и черемшу.
- А не мало, шесть бутылок под такую закуску? – съязвила продавщица. Брал бы ящик! Вдруг не хватит для падения физиономией в грязь?
- Боюсь, что ящик мне одному не осилить, – ответил он. А для падения физиономией в грязь шесть бутылок в самый раз. А если не хватит, я приползу за добавкой. Вы только всю водку не продавайте, пожалуйста.
- Тоже мне остряк самоучка нашелся! – протянула она. Расплачивайся и вали отсюда. Твоё счастье, что не пьяный, а то бы полицию вызвала!
Выходя из магазина с двумя полными пакетами, он услышал за спиной её раздражённый голос:
- Паразиты москвичи! Понаедут барыги городские. Наворуют денег и жируют как свиньи. Смотреть тошно!
Войдя в дом, Вадим выложил содержимое пакетов на стол перед опешившим Серёгой, который с нетерпением дожидался его возвращения. От разнообразия закусок и количества спиртного у него отвисла челюсть, а из носа потянулась сопля. Он только и смог восторженно промолвить:
- Ну, Вадик ты настоящий друг! Здорово, что ты у нас остался. Ты приезжай чаще здесь летом рыбалка отменная, осенью охота, да и так заскакивай. Мы же теперь друзья-товарищи!
Шмыгнув носом, он мечтательно закатил глаза. О таком друге Серёга грезил всю жизнь. Он спал и видел, что появится приятель, купит водки, накормит и на утро похмелиться оставит. Пригласив к столу супругу, он открыл первую бутылку и поинтересовался:
- Вадик ты с нами или против нас? Ну, в смысле тебе наливать или ты на работе?
- Наливай, хочу немного расслабиться, уж очень ваша водка на вкус приятна! На сегодня работа закончена.
Улыбнувшись, Серёга накатил по сто граммов и они выпили. Взяв бутылку, он тут же налил по второй и, глядя на Вадима, произнёс:
- Для тебя Вадик это бухло, а для нас микстура! Чем скорей поправимся, тем лучше станет настроение.
Они выпили по второй и принялись с аппетитом поглощать закуски. Плотно перекусив, он наполнил стаканы и процесс пошёл. Они вели непринуждённый разговор о жизни, пили и ели, соблюдая идиллию простого деревенского застолья. Прилично захмелев, Вадим почувствовал, что водка пошла ему на пользу. Он отдыхал от суматохи дня и чувствовал себя великолепно. Вспомнив о фотографии, он вернул её хозяевам и извинился, что взял без спроса. Взглянув на фото, Валюшка молча вернула её на место, употребила полстакана «микстуры» и захмелевшим тоном сообщила:
- Между прочим, Вадим, она моя родственница. Не то чтоб близкая, так седьмая вода на киселе, но я её любила. Когда муж её бил, она у нас пряталась. Он думал, что она по мужикам бегает, а Маша никогда его не обманывала. Она честная.
- Сомневаюсь, что она честная, – встрял в разговор Серёга. Если бил, значит, имелся повод. Я ведь тебя не бью.
- Не бьёшь, потому что ты нормальный мужик, а Славик гнида и сволочь! Это он её довёл до виселицы. Будь моя воля, расстреляла бы негодяя и рука б не дрогнула!
Вадим закурил, выждал паузу и поинтересовался:
- А где сейчас Славик? С ним всё в порядке?
Валюшка взглянула на него пустым пьяным взором, глубоко вздохнула и ответила:
- Дома он, где ж ему ещё быть? Живёт, водку кушает скотина, чем ему ещё заниматься? Кроме этого он и делать ничего не умеет. Машка всю жизнь за двоих вкалывала, а как умерла, у него и убраться в доме некому. Работать он не любит и не хочет. Трутень проклятый!
- А я его видел давеча, – пробубнил Серёга. Он ко мне подошёл бледный такой и перепуганный, прямо лица на нём нет. Подошёл значит и говорит:
- Прикинь Серёга, я давеча жену свою видел покойницу, как на духу тебе исповедуюсь! Иду, значит, вчера с халтуры мимо кладбища, поздно уже почти стемнело. Вижу, навстречу женский силуэт движется, лица не видать темно. Я издалека приметил, что фигура в точь как у Машки. Подходит ближе, не поверишь – она! Встала супротив меня, значит, и смотрит безумным взором прямо мне в глаза. Меня от страха трясти всего начало, я попятился назад, а она за мной идёт и смотрит как удав на кролика. Развернулся я и дёру дал. Так побежал, как в жизни никогда не бегал, думал, отстанет она, не догонит. Я такой бегу, значит, и решил обернуться поглядеть, стало быть, шагов то позади не слышно тишина вокруг. Обернулся, значит назад, гляжу, она догоняет, а ноги её земли не касаются. Летит она над землёй, понимаешь? Чисто как ведьма только без метлы и ступы. Я пуще прежнего напугался, так пришпорил, что подмётки чуть не сгорели. Не помню, как ноги домой привели. Вбежал в дом, дверь закрыл на засов, гляжу, а она супротив окна стоит и на меня смотрит. Сама, стало быть, бледная как смерть, а глазищи адским пламенем пылают. Как увидел её чуть сознания не лишился, думал не пережить мне эту ночь. Я ведь чувствовал, что она не уходит где-то рядом околачивается. Всю ночь не спал, стало быть, а собака в будку забилась, скулит жалобно, а выйти не решается.
- Я ему верю, – закончил рассказ Серёга. По глазам заметил, что правду рассказал. Он человек гнилой нет слов, но не фантазёр. Ему чтобы такое придумать мозгов не хватит.
- А где он живёт? – поинтересовался Вадим.
- Через три дома от нас в направлении хаты попа, – ответила за него Валюшка. Интересно попу он тоже этот случай рассказал? Вот так и получается, что все знают об этом кроме меня.
- Не попу, а батюшке, – поправил её Серёга. Не хорошо так священнослужителя называть. Заладила поп, поп.
- А мне что поп, что батюшка, – возразила
