кустарника, не снимая герлон и не обратив внимания на то, что поодаль слегка закачались ветки зарослей с листьями покрупнее.
По другую сторону воды бегали собаки, поджарые, мускулистые, похожие на крокодилов своими мощными длинными челюстями и широко расставленными лапами.
Ещё дальше находилась не очень высокая стена, которая загораживала от собак ров со змеями. Стены рва были гладкими, обмазанными глиной, затвердевшей на солнце до каменной звонкости. Ира несколько ранее соорудила качели из верёвки и подушечки, слазив для этого на дерево с удобными, низко расположенными сучьями, и заодно рассмотрела ров и стену.
Ей в герлоне были не страшны ни змеи, ни колючие ядовитые лианы, да и крокодилоподобные собаки – тоже. Но перебраться через ров она не сумеет, равно как – и залезть на стену. А стражники просто задавят её массой. Удрать отсюда смог бы только Ирруор, а она без посторонней помощи сделать это не в состоянии. Ирруор…
Она потрогала цветы у себя на голове и вспомнила озеро под куполом на станции таорэн. Там цветы было рвать нельзя, а то она сплела бы мауру венок и гирлянду…
Она повалилась ничком и зарыдала так, что собаки встревожились и зарычали, а потом завыли.
Раздался оглушительный щелчок. Ира вздрогнула всем телом, умолкла и подняла голову. В десятке шагов от неё стоял Лашкен, расставив ноги, подрагивая опущенной рукой с зажатой в пальцах рукоятью толстого кручёного бича, конец которого извивался рядом с форсианцем в пыли. Руки у плантатора были словно приставлены от другого, более крупного человека – с широкими запястьями и массивными кистями с толстыми пальцами.
-Заткнись сейчас же! Будешь выть – высеку! Вот этим бичом я с одного удара выбиваю глаз любой бешеной скотине – двуногой или четвероногой, всё равно! И скотина сразу становится смирной… Хватит гулять, иди в дом, помоги моей дочери одеться перед приездом гостей.
Перед прогулкой Ира, желая сделать что-то приятное хозяину дома, с сожалением сняла с себя наряд, добытый Ирруором, и надела кое-что из принесённого Лашкеном – круглую накидку до талии и юбку-брюки с короткой понёвой для верховой езды. Подобрать одежду не составило большого труда – у предыдущей её владелицы был хороший вкус.
Судя по одобрительному взгляду Лашкена, он вполне оценил это.
Ира торопливо вскочила с травы и послушно пошла к дому вслед за форсианцем…
6.
Старшую дочь плантатора звали Веюли. Она была немного выше ростом, с тёмной косой, толще и длиннее, чем у Иры. Постоянная брезгливо-обиженная мина делала скуластое лицо юной эрминки со слишком близко посаженными глазами, чрезмерно крупным носом и широким ртом ещё более некрасивым.
Приблизительно подобранная по цветам одежда смотрится хуже, чем вовсе не подобранная. Веюли не понимала этого.
Она металась среди груд одежды, которой была завалена вся мебель в её комнате, орала на рабынь и норовила схватить самое яркое, а в довершение нацепить на себя сразу все имеющиеся у неё украшения.
Увидев отца и Иру, она завопила ещё громче.
-Как это понимать?! Ты же обещал отдать платья Рагарсы мне, когда выгонял её! И украшения! Скоро придёт господин Баган, а мне нечего надеть! Я хочу выглядеть сногсшибательно, совершенно особенно – именно сегодня! Это вопрос жизни и смерти!
-Молчать! – прикрикнул Лашкен, но не слишком строго. – Ты и будешь особенной. Слушай вот её, она тебя причешет и оденет.
-Твою новую любовницу! Не буду я её слушать! Что сказала бы мама…
Веюли сморщила лицо и заплакала. Лашкен грубовато обнял её.
-Успокойся, а то придёт господин Баган, а у тебя глаза красные. Любовница она мне или кто – не твоего ума дело, человек или демон, не суть важно, а одеться умеет, так что не бузи и слушайся.
-Демон! – взвизгнула Веюли. - Что скажет святой жрец Солнечного Эрбека?!
-Заткнись, я сказал! И держи язык за зубами, не то поплатишься и всю семью подставишь! У меня дел по хозяйству полно, а я тут твои сопли подбираю! Заткнись и сначала посмотри, что тебе предлагают, а потом вякай! Всё, я ушёл!
Лашкен поспешно выскочил в коридор и что есть силы хлопнул дверью.
Веюли всхлипывала и клацала зубами от страха.
-Не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю, - сказала Ира и едва не рассмеялась истерически. – Твой Баган упадёт, как мы тебя оденем. Тут столько всего, что наверняка найдётся что-нибудь сногсшибательное, а если не найдётся, то сошьём.
Ира критически оглядела эрминку, молниеносно перерыла несколько груд одежды, выбрала вишнёвое платье, из куска нежно-розового кружева соорудила тут же придуманную ею ажурную бурку с подплечниками, потом причесала Веюли, замаскировав двумя локонами слишком широкие скулы. Наружные углы глаз форсианки были подкрашены, отчего глаза стали казаться крупнее и более широко расставленными. Углы рта плантаторской дочки припудрили, подкрасив середину губ, в результате рот теперь выглядел меньше. Массивный узел волос в античном земном стиле уравновесил слишком крупный нос.
Веюли посмотрела в зеркало и заулыбалась. Особенно ей понравилась необычная накидка, какой ещё ни разу ни у кого не было.
-Довольна? Тогда помоги мне. Ты ведь не хочешь, чтобы я тут оставалась?
Услышав, что новая рабыня просит помочь ей бежать, Веюли в гневе завизжала.
-Ты рехнулась! Я не пойду против воли отца! Он обязательно узнает и убьёт меня!.. А-а, всё наоборот! Ты никуда и никогда не побежишь, отдашь мне все платья и украшения и будешь делать всё, что я скажу, не то я донесу отцу…
-Не донесёшь! Иначе я расскажу твоему Багану, какая ты на самом деле безобразная и глупая, и он больше ни разу на тебя не взглянет!
Веюли протянула руку, чтобы вцепиться в Ирину косу, Ира машинально подставила ей подножку, а потом поймала эрминку за руку и заломила эту руку ей за спину.
-Ай, моя причёска! – завопила Веюли и сдалась.
За дверью кто-то захихикал.
7.
Ира быстро обернулась.
В дверях показался мальчишка лет десяти на вид по земному счёту. Он несколько секунд вглядывался в Ирино лицо, потом заулыбался и поманил девушку в коридор. Улыбка у него была широкой, щербатой и радостной.
-Иди – покажись отцу, похвастайся, - буркнула Ира эрминке, отпустила её руку и со вздохом облегчения выбежала в коридор.
Глаза мальчишки горели неистовым любопытством, но он постарался принять очень-очень суровый и величественный вид.
-Я — Лэтъель Ыррах ун Лашкенарто Норгари, - важно представился мальчик и тут же снова заулыбался. - Можно просто Лэт, хоть отец и не велит. А я всё про тебя знаю! Тебя зовут почти так же, как меня, и ты оттуда! - он показал рукой на потолок. - Не обижайся на мою сестру, она — дура, и её никто не слушает, так что не бойся!
Ира невольно улыбнулась.
-А ты правда демон? Скажи, не бойся, я не испугаюсь и никому не разболтаю!
-Нет, Лэт, я не демон, я такой же человек, как и ты. Пойдём, я объясню тебе.
Но рассказывать нужно было так много, что в конце концов она не рассказала почти ничего. Сначала пришлось бы растолковывать самое элементарное из области биологии, астрономии и всякого такого. Впрочем, она попыталась это сделать, но быстро устала. И не удержалась.
-Мне надо туда, обратно в небо, я не могу здесь оставаться, эта жизнь не по мне! Мне надо найти одного... моего... в общем, одного мужчину, которого тоже продали в рабство! Поэтому я должна бежать отсюда, а одна я это не сумею, мне нужна помощь!
Она не выдержала и заплакала. Попыталась себя уговорить не перекладывать свои проблемы на плечи ребёнка, который всё равно ничего существенного не сделает, но тщетно.
Лэт одно мгновение молча и серьёзно смотрел на неё. Он уже сам готов был заплакать и еле сдерживался.
-Я бы помог, да что я могу? Я ничем не распоряжаюсь...
Он некоторое время раздумывал. Потом внезапно резко бросил:
-Я — дурак. Я мог бы всё устроить, но у меня нет друзей. Рабы мне скучны, взрослые приятели отца и их дети — противны, стражники грубы и пугают... Тебе нужна лошадь, иначе догонят... За ворота тебя не выпустят... Погоди... Ты иди пока, а мне надо много думать...
Ира погладила его по плечу и ушла, глотая слёзы, в свою комнату. Что может придумать десятилетний ребёнок?
Она потеряла надежду, сидела и молча лила слёзы, опасаясь рыдать громко и тщетно уговаривая себя. «У Ирруора стёрта память, поэтому всё на тебе. Возьми себя в руки и думай».
Но пока что она не могла думать. Могла только плакать.
8.
Брен наматывал круги возле поместья. Он не представлял себе, как можно пробраться внутрь, он не привык брать на абордаж сухопутные крепости. И помочь было некому. Рабы и слуги шарахались от него. К господам, которые вечером начали подъезжать с визитами, он сам не рисковал приблизиться, чтобы в нём чего доброго не признали пирата и бывшего каторжника. Покормить или отвлечь собак и змей, а также подпоить стражников было нечем.
Ворота стояли распахнутыми весь день, туда и обратно сновали люди, повозки, небольшие крытые колесницы. Но у Брена была неподходящая одежда для того, чтобы его запросто впустили, а подходящую раздобыть было негде, не привлекая к себе внимания.
Из ворот вышел мальчик лет двенадцати и неуверенно направился куда-то в холмы, озираясь по сторонам. Ребёнок был одет богато и шагал совершенно один. Как его выпустили без охраны? Рискнуть поймать и расспросить? Вроде он уже в таком возрасте, что вполне соображает...
Лэт вышел за внешнюю ограду и задумался. Он сообразил, где взять ездовое животное, колесницу и приличную одежду для беглянки, чтобы никто ничего не заподозрил. Но женщине нельзя путешествовать одной. Кому можно доверить тайну и сопровождение? Таких людей Лэт не знал.
Он рассеянно зашагал прочь от дома, толком не представляя, что или кого разыскивает. Он часто гулял по холмам в одиночестве и всегда полагал себя в безопасности. Не то чтобы его любили, но и не ненавидели.
Он не чурался общения и разговаривал без высокомерия, невзирая на сословие собеседника, но ему быстро надоедали бытовые темы, и он убегал…
Возле дороги на вершине холма сидел на траве мужчина, по виду сильный и опасный, как стражник или пират, по одежде — бродяга, а по глазам... Лэт доверял своей интуиции. Недолго думая, мальчик направился прямо к бродяге...
Брен удивился. Невероятно доверчивый ребёнок сам подошёл к нему, даже ловить не пришлось.
-Эй, не бойся меня. Просто поговори со мной.
-Я не боюсь, – очень серьёзно сказал Лэт. - Мне тоже нужно поговорить, но не с кем...
9.
Лашкен был очень доволен. Молоденькая «небесная волчица» сумела эффектно нарядить его дочь на выданье, ловко распорядиться на кухне, украсить гостиную цветами, сервировать стол, и всё это быстро и вовремя. И сама оделась, как подобает, скромно и со вкусом, и разговаривала по-эрмински так, что никто не заподозрил, что она — не человек. И Лэт при ней не безобразничал…
Жрец Солнечного Эрбека и его помощница поначалу норовили сунуть нос везде, заглянули в алтарную, проверили, всё ли там устроено должным образом, задали много неприятных вопросов относительно новой
