передали привет этой самой Леонтине.
По своей установившейся дурной привычке отвлекать коллектив от работы, Лебёдушка созвала пекарей и некоторых любопытствующих, холуй Костик прибежал первым и начал растекаться в комплиментах.
От информации и названий смесей голова поначалу пошла кругом. Чего стоило вот это, например, наименование – блиц хефетайг. Оно с трудом выговаривалось, а уж как будет она, смесь, вести себя в продукте? Ой, что творилось с нами! Премиум вурцель, гранопан майсано, декор ориенталь, гарантамакс, гарантакул… Роди меня мама обратно, как любила говорить наша баба Тоня.
Смеси, улучшители, ускорители и прочая страшно выговариваемая чужеродная лексика начала своё вредное продвижение в нашей пекарне.
По периметру цеха Витаминовна развесила новые технологические карты и схемы процессов работы с новым сырьём.
Каждый день начинался с небольшой вступительной лекции, как благотворно скажется на качестве изделий и на продажах применение новых методов работы. Слушали её внимательно, стараясь не пропустить ни слова, конспектировали её слова, Витаминовна особо распорядилась по этому поводу. Купила ручки и тетради, сообщила, что приобрела за свой счёт, чтобы не напрягать предприятие. «Ага! – подумали мы весело, - разбежишься ты на геройские поступки. Вычтешь из зарплаты раза в два больше стоимости». Но тем не менее…
На удивление, следуя строго инструкциям, продукция получалась хорошей. Появился в ассортименте французский багет, чесночный батон Кантри, кукурузный хлеб с семенами подсолнуха и кунжутом, мексиканские лепёшки с томатом и острым кайенским перцем и прочие интересные новинки. Наше оправданное беспокойство по поводу нововведений постепенно начало утихать. «Ну, наконец-то Витаминовна взялась за ум! – радостно думали мы. – Напрасными оказались переживания».
Слухи в среде ориентированных на бизнес предприятий расползаются со скоростью звука. Снова подтянулись к нам старые оптовые покупатели. Возобновились заказы новых изделий. Малые партии росли в объёмах. Лебёдушка вяло контролировала рабочий процесс; считала, дала установку, образно говоря, указала какую кнопку нажимать и на этом всё. Мы и радовались. Единственное, хромала на обе ноги кондитерка. Хоть и были прекрасными кондитерами Нонна и Рая, но не было у них, как сейчас модно говорить, креативного подхода, по-старинке лепили мелкоштучку на бисквите с кремами, кольца песочные с орехом да корзинки разнообразные. Здесь Витаминовна проявила чудеса, чем на короткий миг заставила себя уважать.
В ущерб предприятию отправила девочек на пятидневную стажировку в одну частную кондитерскую мастерскую.
Вернулись наши красавицы с пылающими взглядами и кучей идей. Расшевелила Лебёдушка в них дремавшее творческое начало. И сама стала с ними после триумфального возвращения в родные пенаты за рабочий стол. Взбивала крема (получалось хорошо), работала над новыми видами сдобных пирогов с начинками (что тоже послужило к перемене минуса на плюс), предложила некоторые изделия готовить определённого веса в индивидуальной упаковке.
Уважение к Витаминовне росло не по дням. Между собой называли её ласково Вурцелина или Майсана, по название смесей, Декориной или Гарантамаксушкой.
Вкладывали в слова нежность. Без злобы и грубости.
Иногда проскальзывали эти слова и в присутствии самой Витаминовны. Но она делала вид, что не расслышала, что сказали, или ей давно уже донёс Костик, которого она сделала своим прямым проводником собственных идей и правой рукой. По крайней мере, от неё не слышали ни слова неприязненности и раздражения.
Она продолжала одаривать нас роскошным блеском бриллиантов, на которые мы давно перестали обращать внимание.
Кого обошла Лебёдушка своим чутким вниманием с момента воцарения, это были грузчики. Люди с непростой жизненной биографией, о чём упрямо свидетельствовали впечатляющие взор колоритные татуировки. Украшали они всё свободное пространство тел. Чего только там не было: и Афина Паллада, и череп с перекрещенными стилетами, венки из роз в обрамлении колючей проволоки с каплями крови на остриях, и купола церковные, сообщавшие сведущим людям, сколько лет данный человек провёл сидя за решёткой в темнице сырой.
Но с лихвой отыгрывалась на Леночке. Бедная девушка ходила постоянно с красными заплаканными глазами.
Лебёдушка придиралась к ней по каждому пустяку. Плохо подмела пол в кабинете. Остались следы на кафеле в коридоре. Бросаются в глаза разводы на стёклах. «Ты, что, тупая или притворяешься! – ярилась Витаминовна, на глазах меняясь в лице. – Не забывай, кто тебя принял на работу, не смотря на все отрицательные рекомендации, даденные с прежних мест!»
Не знаю, кому как, а моё личное мнение было таково – Витаминовна злилась из-за природной красоты, которой обладала Леночка. Даже в застиранном старом, бывшем когда-то тёмно-синим рабочем халате, Витаминовна нарочно дала ей именно этот, хотя в гардеробе были и новые, Леночка смотрелась настоящей принцессой. Когда со шваброй мыла пол, я видел грациозность движений не рабочей девушки, а танцовщицу, порхающей непринуждённо над сценой.
Жалели девушку пекари. По доброте сердечной приносили из дому домашнюю пищу. Кормили… Нет, закармливали Леночку, говорили, кушай, дорогуша, ты ж такая тощая, аж смотреть страшно! Лена отнекивалась, но видя настойчивость сотрудниц, всё же кушала, но как-то скромно и отказывалась от добавки.
Так вот, Лебёдушка старалась не только унизить Леночку, но и истребить в ней личное уважение к самой себе. Но она, как стойкий оловянный солдатик, с доблестью сносила унижения и оскорбления, наклоняла голову, молчала, только прозрачные капельки слёз срывались на пол с длинных ресниц. Это приводило Витаминовну в неистовство. Она трещала, визжала, кричала, чуть ли не топала ногами, брызгала слюной, что не потерпит у себя и так далее. Больше всего выводило из равновесия Витаминовну смиренное молчание девушки. Скорбный наклон головы и слёзы. «Пошла прочь!» - с пренебрежением бросала Витаминовна напоследок и Леночка уходила.
Женщины-пекари утешали девушку. Успокаивали её. Говорили, что всё пройдёт, потерпи немного. И Леночка терпела.
За такое отношение мы осуждали Лебёдушку, но в глаза открыто говорить опасались. Палачом она не была, но что-то находилось внутри неё такое, что заставляло держаться на расстоянии.
Безусловно, в тоже время фигура она была многогранная. Яркая и выразительная. Но об этом я сужу по прошествии лет. А в тот момент, мои ощущения складывались из ежедневного общения и то, исключительно, если Лебёдушка сама изъявляла желание. Переживал ли я это? Не думаю. Как и сейчас, так и тогда у меня достаточно было иных способов общения с полюбившимися людьми. С интересными. Не менее блещущими своими достоинствами и недостатками, из коих складывается полноценная гармоничная личность.
Ну что ж, вот и настал час подойти к рубежу, за которым открываются новые просторы или начинается конец начала.
Я выше вскользь упоминал, как воспрянули мы духом, когда Лебёдушка привезла смеси, как мы начали работать по новым новаторским методикам. Наивные, мы полагали, что так и будет до окончания дней мира сего! Увы!.. сложилась песнь печальною сначала…
Стойкий фактор разрушителя взял своё!
Лебёдушка снова показала себя. Да как ещё показала! Мандибулы наши щёлкали, ударяясь о грудь, и из ртов вырывались удивлённые возгласы.
Но сие всё лирика. Грустная и местами печальная. Веселие ждать себя долго не заставило.
Причиной окончания послужил исключительно удивительный случай. О нём ниже. Сейчас же хочу, пока из памяти не истёрлось, поведать, что заставило нас усомниться в профессионализме Лебёдушки.
Да, фамилию свою она оправдывала. Говорила без умолку подолгу и часто. Фантазировала без затей, ложь лилась из уст бойким ручьём.
Подозрения закрались в один из дней, когда во время обеденного перерыва она решила попить с нами чаю. Принесла из кабинета зелёный чай с жасмином. Запарник. Кипятком воспользовалась из нашего старенького советского электрического самовара, кто его и когда принёс, никто не помнил, но думали, он существовал всегда. Напоив любезно нас чаем, Лебёдушка начала распространяться о своей нелёгкой, именно так и сказала, ничуть не смущаясь, жизни. Как тяжело ей приходилось на первых порах становления как специалиста. Как не находила взаимопонимания у окружающих, слава богу, мне с вами повезло, бросила нам сладкую пилюлю. Но не один я, остальные тоже заметили, как она иной раз старательно обходила щекотливые вопросы, касающиеся определённых профессиональных сторон жизни. Но зато с лихвой компенсировала россказнями о том, что буквально из руин она подняла несколько средних предприятий, как пригласили её вне тендера и без обоснованного бизнес-плана на восстановление одного крупного хлебокомбината, довольствуясь исключительно устными рекомендациями определённых влиятельных лиц, с кем она успела познакомиться за годы работы. «Не поверите, - вещала азартно она, - не смыкала глаз сутками, всё время без устали проводила то у печей, то возле стола, разрабатывая новые схемы и алгоритмы производственных процессов». Какое отношение имеет алгебраический термин к хлебу, спросить постеснялись. А Лебёдушка витийствовала. По её словам выходило так, что на том (каком именно, тоже из скромности не интересовались) хлебокомбинате она единолично выпекала хлеб, показывая коллективу как нужно самоотверженно трудиться, не смыкая очей. Валясь с ног от усталости. «Но, тем не менее, - мы нутром почувствовали конец душещипательной истории, она величественно говорила, – я не покидала аванпост трудового фронта. Всегда находилась на передовой! Как Зоя Космодемьянская бросалась грудью на амбразуры!» Мне так хотелось съязвить, что грудью первого размера прикрыла все дыры в предприятии, но едва раскрывал рот, как получал ощутимый толчок от Регины, молчи. И молчал.
А вот теперь заведу речь о наших баранах.
День тогда действительно был интересный. С самого утра лил моросящий дождик. Затем на полнеба раскинулась радуга. Попарило самую малость и установилась жара.
Первый замес с утра был на чиабатту. Как и положено, по рецептуре всё было сделано. Вызревшее тесто разбросали на листы и отправили на расстойку в шкаф. Спустя положенное время шпильку с поднявшимся тестом закатили в печь выпекаться.
Оставаясь верной себе и привычкам, Витаминовна пришла ближе к обеду, когда основная масса продукции отправилась по магазинам и часть осталась для реализации в нашем фирменном магазине.
Вот как назвать случайность, счастливой или несчастной, но именно хлеб чиабатта попался ей на глаза.
Пусть будет по счастливой случайности. Ведь с этого момента пошатнулся монумент под названием «Моя предыдущая профессиональная жизнь до работы в дядиной пекарне».
Она взяла остывший хлеб, с умным видом взвесила на руке. Что-то прикинула и выдала всем перлам перл.
- По-моему, у чиабатты смещён центр тяжести, - изрекла с умным видом Лебёдушка. – В этом
