Памяти собак, погибших в годы Великой Отечественной войны.
- Товаришу лейтенант! Ось, дывитесь, яки гарны!- широкоплечий, крепкий,
с пышными висячими усами сержант вытащил из подвальной ниши трех крупных сонных щенков. Откуда-то вывернулась их мать и испуганно заскулила, жалостно заглядывая в глаза сержанту.
- И тебя возьмем. Не плакай, ну шо ты, бедолага, не плакай…- сержант подхватил скулящую собаку и подсадил в кузов грузовика, где уже расположил на ветоши ее щенков.
- Да, Нечипоренко, ты молодец! И как только ты их находишь? - молоденький лейтенантик удовлетворенно рассматривал «улов»: две суки со щенками и еще несколько молодых собак разных пород сидели в грузовике, испуганно прижимаясь к полу.
- Я очень люблю их, товаришу лейтенант. У менэ своих аж три кобеля дома гуртуют, -Нечипоренко потоптался, довольный похвалой.
- Ты молодец, Нечипоренко, настоящий кинолог!
- Звыняйте, я Нечипоренко, а не «кинолух» и быть им не желаю - сержант обиженно смотрел на смеющегося лейтенанта.
- Ладно, поехали, Нечипоренко!
Грузовик мягко подпрыгивал на ухабах, собаки доверчиво жались к ногам сержанта, ласково разговаривающего с ними.
- Ось, привезем к кинолухам, воны вас и накормят и напоят. Не плакайте, робяты. Не плакайте.
Нечипоренко грустно вздохнул и погладил небольшую лохматую собаку, положившую голову на его сапог.
- Эх, робяты… Не знаете вы, шо вас ждет…
Собаки не знали, а сержант знал. Он знал, что завтра этих собак заберут военные кинологи и станут в ускоренном темпе готовить из этих никому не нужных бродяжек подрывников- камикадзе. Собак, ценой своей жизни подрывающих вражеские танки. У них даже не было кличек. Да и зачем? Срок учебы - две недели, а потом - в бой. В первый и единственный.
Нечипоренко видел, как это делается: оголодавшую собаку кормят сначала возле стоящего танка, потом у танка с работающим двигателем, ставя миску с едой так, что собака вынуждена была чуть подлезать под днище ревущего чудовища.
Собаки быстро привыкали к шумному, но безобидному, воняющему соляркой железному монстру, и ели свою пайку под днищем машины.
А потом…Потом на них крепили мины со специальным взрывателем, и собака шла под танк по команде «кушать»…
От соприкосновения с днищем танка мина взрывалась вместе с ее носителем.
Но собаки этого не знали. Голодные псы дружно бежали под ревущие танки за своей пайкой вкусной каши.
И так же дружно шли на смерть, бросаясь под немецкие танки…
Немцы очень не любили собак- камикадзе. Их расстреливали из пулеметов, не давая приблизиться к танкам, их « снимали» снайперы, их взрывали, но даже раненая собака шла вперед - под танк…
А если собаке не удавалось подлезть под машину и она возвращалась назад, к своим, ее взрывали свои же бойцы, ведь собака с миной на спине была опасна.
Едущие в кузове грузовика собаки ничего этого не знали. Они мирно спали, убаюканные дорогой, и только сержант Нечипоренко, поглаживая лохматую дворняжку, заснувшую на его сапоге, горестно вздыхал и проклинал свою горькую участь: отлавливать бездомных или забирать у населения собак и везти их в кинологический отряд.
Нечипоренко всей душой простого украинца, которого в далеком родном селе ждала не только семья, но и его собаки, ненавидел эту свою « службу», этот грузовик и эту проклятую дорогу, которая для собак была дорогой в один конец…
Их долго везли куда-то,
Их выгрузили в лесочке.
Ветер дул бесновато,
Было сыро и зябко очень.
Их подвели к опушке,
Всем нацепили ранцы.
И дали команду - Кушай,
Дуйте вперед, засранцы!
И пестрой волной лохматой,
Овчарки, эрдели, метисы,
Они побежали к танкам-
Там, под траками, миски...
Десять "фрицев" подбито
За десять смертей собачьих.
Отводит глаза кинолог...
Не плачет, совсем не плачет...
Владимир Плющиков
Бойцы называли собак- смертников одной общей кличкой «СПАСИБО». За то, что они ценой своей жизни продлевали жизнь воинов.
