пошатнувшийся мир, - Павел даже не подумал смеяться или ёрничать, так он завуалировал растущую в нем тревогу.
- Павлуш, Метель поехал воевать, - Яна как маленький ребенок, который сильно напуган, прижалась к его плечу, - Когда вышли из кафе, ветра не было и решение о прогулке явилось само собой. Неоновые вывески, светофоры, светодиоды на деревьях. Красота ночи неповторима и ни с чем несравнима. Говорили обо всем на свете. Смеялись. Не касались лишь двух тем - его отъезда и о тебе. Так и встретили рассвет, блуждая по улицам. Я понимала, что никто не сумеет его отговорить. Но возможно я ошиблась? Может быть, он именно за этим и назначил эту встречу?
- Хороший мой, не стоит себя казнить. Ты умная женщина и все понимаешь. Он назначил встречу, чтобы попрощаться. Чтобы поставить точку. – Павел покрепче обнял ее плечи.
- У меня грозовая туча на сердце, - вдруг всхлипнула она и разразилась рыданиями.
С момента их самой первой встречи и по сей день, Павел ни разу не видел ее плачущей. И вот сейчас, содрогаясь всем телом в его объятиях, она доверчивой девчонкой плакала на его плече.
- Девочка моя, - Паша погладил ее по волосам, - ну будет тебе. Большинство мужчин делают своей профессией войну. Воин издревле почетная работа.
- Пашка, ну как ты не понимаешь…Он поехал не воевать, а погибать…- Яна как-то неловко вздрогнула и затихла.
- Родной мой человечек, - Паша поцеловал висок, - это жизнь. Право выбора у каждого из нас, и это право дано нам высшими силами. Есть категория мужчин, да и женщин, для которых война, это единственно приемлемая форма жизни. Он сделал свой выбор. А выбор нужно уважать, даже если по нашим меркам он ошибочный.
- Павлуш, защити меня от этого страшного мира, - всхлипнула Яна.
- Да, мой хороший…
Далеко от машины, припаркованной на обочине загородного шоссе, в развороченной воронкой земле, лежал окровавленный Димка и стекленеющий взгляд был устремлен в свинцовое небо, пропахшее взрывами и смертью. Ускользающее сознание высветилось картинкой неоновых фонарей и смехом любимых глаз.
Геометрия Судьбы.
***
- Ну, что, касатик, оклемался? – грубоватый грудной голос пробился сквозь темноту и тишину Димкиного сознания.
- Давай, давай, соколик, открывай глаза, негоже валяться такому богатырю.
Метель открыл глаза и резко зажмурился, ослепленный светом. Слезы покатились из-под прикрытых век.
-Так и знала. Очень хорошо, боялась, что слепой. – Голос, долетевший сквозь боль, успокаивающе подействовал на Димку. Он почувствовал, как чьи-то руки, уверенными движениями накладывают тугую повязку ему на глаза.
- Что со мной? Где я? Кто вы? – град вопросов вырвался из Димкиных уст, прежде, чем он успел их осознать.
- О, да ты, милок, не из молчунов, - глухой булькающий звук долетел откуда-то справа от Димкиного уха.- Ну, давай чтоль знакомится. Я – тетка Наталья, ты у меня дома, неподалеку от той деревни, где вас разбомбили. Я тебя еле отыскала. Валялся в воронке, заваленный землищей, да в небо таращился. Думала готов, ан нет, пульс поймала, да волоком до своей хаты и доволокла.
Димка поморщился от боли, прокатившейся по всему телу, силясь собрать хаотично мечущиеся мысли:
- Кроме меня еще кто-то остался живой?
- Нет, соколик, никого, акромя тебя. Я там все рытвины облазила, ни ваших, ни местных. Та и от деревушки ничего не осталось, одно пепелище, да и то уже остыло. Токма ты один. А тебя как величать то?
- Метель, - не успев опомниться, представился Димка.
- Эко тебя чудно родители окрестили, - голос тетки Натальи начал удаляться.
Метель хотел возразить, что к этому прозвищу его родители не имеют никакого отношения, но тьма сгустилась, погасила все звуки и он, подчиняясь невидимой силе, погрузился в бездну.
…Они с Яной сидели за столиком в кафе. Янка забавно морщилась, рассказывая ему что-то смешное. Но Метель неотрывно смотрел в ее глаза. Глаза женщины были подернуты дымкой грусти, готовые вот-вот пролиться слезами. Димка потянулся рукой к ладони Яны, лежащей на поверхности стола, но никак не мог ее коснуться. Чем больше были его усилия, тем недосягаемее была рука женщины…
В ноздри Димке ударил аромат каких-то трав, тонкий, ускользающе - успокаивающий, и немного терпкий. Он попытался открыть глаза, но темнота его не отпустила. Тогда, аккуратно, будто боясь спугнуть кого-то, Дима поднес руку к глазам и нащупал довольно тугую повязку, плотно опоясывающую его голову.
- Есть кто? – решил подать он голос.
- Проснулся, соколик, - тетка Наталья подала голос, - вот и славно. Сейчас будем кормиться.
- А у вас отчество какое? – вдруг задал вопрос Димка и пояснил, - я городской, не принято у нас к старшим обращаться тетки-дядьки.
- Аристарховна я, - уже знакомый грудной клокочущий звук долетел до слуха Димки.
« Ага, это она так смеется» - догадался он.
- Наталья Аристарховна, можете рассказать, что вы знаете о том…- Димка замялся, подыскивая нужные слова.
- В тот день, когда вас разбомбили? – подсказала тетка Наталья.
- Ну да, - согласился Метель. – Я помню только вздыбившуюся землю, огонь и боль…
- В тот день даже земля-матушка горела, – подала голос женщина. – От деревни не осталось никаких напоминаний, акромя большущей воронки и пепелища. В моей избенке то все хоровод водило, хотя и далече я от того ристалища. Когда пальба поутихла, я собралась и пошла туда. Вот и тебе свезло, что я наткнулась на тебя. А боле там никого живых не было. Ну, теперь давай силенок набираться, кормить буду тебя, да раны осмотрю.
Аромат горячего напитка щекотал ноздри, и Димка вдруг ощутил приступ голода. Наталья Аристарховна придерживая его одной рукой, второй, аккуратно вливала в его истерзанный организм живительный отвар. Бульон был невероятно вкусным. Димка хотел воздать хвалу хозяйке, но, не успев произнести и звука, погрузился в глубокий сон.
Еще некоторое время Метель существовал как растение, пробуждаясь лишь для того, чтобы принять наваристый напиток, обронить пару фраз, и провалиться в сон.
-
***
Янка закрылась в себе. Полностью отгородилась от общественной жизни и от всего мира. На работе, без каких либо возражений ей подписали отпуск, и вот уже вторую неделю она безвылазно сидела дома. Павел регулярно звонил, порываясь приехать к ней, но Яна мотивируя недомоганием, встречи откладывала.
После той, памятной поездки за город, когда она внезапно разревелась на заднем сиденье машины, тем самым показав ему, Павлу, свою слабость, Яна как-то внезапно стала отдаляться от него. Вроде бы никаких видимых причин для этого не было, но Янка чувствовала, что-то с ней происходит. А пока не будет ответа на это «что-то», она не готова была к встрече. Павел видимо это понимал, и не настаивал, но и не пропадал.
Звонок в дверь выдернул Янку из состояния прострации. Кто это мог потревожить ее, без предварительного уведомления?!
На пороге стоял смешной молодой человек в униформе, с букетом в руках. Среднего роста, с оттопыренными ушами, над которыми возвышалась фирменная бейсболка, козырьком сползшая на усыпанную веснушками переносицу, от чего верхней части лица посыльного не было видно. Вид посыльного развеселил хозяйку квартиры.
- Вы Яна Эдуардовна? – заглядывая в планшет, деловито изрек посыльный.
- Да, это я, - Яна улыбнулась.
- Служба доставки. Распишитесь вот тут и тут, - все так же деловито распорядился молодой человек.
Яна не стала спрашивать от кого букет, потому что ответ был очевиден, только Павел знал, какие цветы она любит. А любила она хрупкие подснежники, ароматные гиацинты и полевые цветы.
Аккуратный букетик из разноцветья гиацинтов перекочевал к хозяйке, посыльный развернулся и неторопливо пошел к лестнице, игнорируя лифт.
Яна улыбкой проводила потешного посыльного и вернулась в комнату. Вытащила из застекленного шкафчика миниатюрную вазочку, украшенную лепниной, и аккуратно разместив ароматные цветы, водрузила композицию на журнальный столик. Гиацинты будто бы были созданы для этой вазочки, тугие грозди голубых, розовых и белых соцветий, гармонично перетекали в налитые, будто восковые, листья и элегантно завершались перламутровой покатостью с нежным серебром вазы. Яна залюбовалась цветами. На душе тяжесть истончилась, и незаметно для самой женщины, улетучилась. «Все-таки Пашкин чудесник и волшебник. Чуткий и внимательный…» - додумать мысль Яна не успела, рука самостоятельно протянулась к сотовому телефону и в ухо понеслась мелодия звонка:
- Привет, мой хороший, я знал, как добиться твоего звонка, - голос Павла подействовал как бальзам, Янка улыбнулась невидимому собеседнику.
- Пашкин, приезжай, я соскучилась.
***
- Слышь, бабка, а ну тащи сюда жратву, - из сна Димку вырвал чей-то грубый голос, раздавшийся в избе.
Димка настолько глубоко спал, что даже не услышал, как в хату ввалились двое мужиков, пропахших табаком, потом, пороховой гарью и алкоголем.
- А ты чевой, служивый, в моей хате командуешь? С какой радости я тебе харчи подавать то буду? Вона какой бугай, иди да заработай, а не как шантропа дорожная, по бабкам шныряй.
Голос у Натальи Аристарховны был спокойный, ровный.
- Ты, чо, старая, ополоумела что ли?- все тот же голос закипел злостью.
- Толян, та ну ее нафиг, эту ведьму. Айда отсюда. Недаром же про нее народ говорит, что она проклятая. Идем, Толян, - заискивающе раздался голос второго визитера, в его интонации чувствовались нотки страха.
- Миха, ты чо, с дуба рухнул, какие ведьмы? 21-ый век на дворе, - первый голос откровенно издеваясь, раскатисто разлился в гоготе. – Давай, Мих, пусть старая кляча нам наколдует по ляму «зелени», вот тогда я поверю в то, что она ведьма.
Толян заржал во всю свою луженую глотку. Сквозь хохот, до слуха Димки долетели слова невидимого Михи:
- Толян, я тебе честно говорю, изведет тебя мороком ведьма, пойдем отсюда от греха подальше.
- Мороком, говоришь? – перестал смеяться Толян. – Ну мы щас этот морок быстро превратим в обморок.
Послышался звук стопорной кнопки автомата, щелкнул затвор.
Метель только собрался подать голос, как раздался грохот и выстрел. В ноздри Димке ударила горячая пороховая волна. Ослепительная боль, оглушительным водопадом ворвалась в голову и, отключая сознание, швырнула Метель в безмолвие тьмы.
- Соколик, пора бы и на ноги вставать, - Наталья Аристарховна, ласково гладила Димкины волосы.
- Что произошло?- Метель приподнялся на локтях, обжигающая волна боли прокатилась по всему телу а женщина тем временем поправила под ним подушку.
- Да, поди разбери кого сейчас тут леший шатает, может вояки, а может и бандюки. В хату, как к себе домой приперлися. Командовать пытались. Один даже стрелять удумал, да видать шибко крепко напитой был, да не один день пил. Рухнул как тюфяк, замертво. А как свалился, его автомат и пальнул. Я опосля, еле его из избы выволокла. Ух, тяжеленный упырина. А второй. Тот креститься начал как оглашенный, да бегом напрямки через огород стрекатнул, так, что пятки сверкали. Я толком и испугаться не успела,- женщина рассмеялась. На удивление, смех у нее был звонкий, как журчание весеннего ручья, Димка даже чуть удивился, потому как привык к ее гортанному клекоту.
- Я слышал, что второй вас называл…- Метель запнулся.
- Ведьмой? Эт старая история, вот поправишься, и мы с тобой как-нибудь
