предстоит выдержать. В храме Астарты, что в Мессопотамии, служила жрица по имени Зефирет. Природа наградила ее могучим сложением и недюжинной силой, поэтому она была освобождена от обязанностей жрицы и назначена воином стражи храма. Вместе с воинами-мужчинами она метала ядро, диск и копье, а также участвовала в единоборствах. Потом она совершила проступок, наказуемый смертью, но была не казнена, а прислана сюда для участия в забавах на арене. Как и ты, она получила шанс на выживание, но теперь он у вас с ней будет один на двоих, и вам придется оспаривать его друг у друга. На ближайших играх вы с ней сойдетесь на арене в гладиаторской схватке и будете сражаться без оружия, голыми руками, без доспехов и без одежды. Победитель получит право покинуть арену и даже получит большое вознаграждение, а проигравшего ждет встреча с еще одним противником, которым будет тигр.
«Тигр???»
Подавленный сенатор казался на грани потери сознания.
А Домициан представлял лицо брата и думал:
«Клемент, ничтожный праведник! Ты и не подозреваешь, что я разжег свечку вроде бы далеко от тебя, но на играх ты, словно глупый мотылек, полетишь на пламя и сгоришь в нем!»
По обожженному левому предплечью венценосца разливался мучительный зуд.
Потом он вспомнил о Марулле и презрительно сказал ему:
- Как, ты еще здесь? Впрочем, это даже к лучшему. Чтобы оставшиеся несколько дней до игр ты посвятил тренировке тела, а не борьбе с дурным соблазном сбежать, я приму кое-какие меры.
Император ударил в гонг и приказал вбежавшим легионерам:
- Взять Марулла под стражу.
______________________________________________________________________
- … Хорош орать, чудила!
Грунт открыл глаза и вскочил на кровати.
Не было зала, окаймленного колоннадой из нумидийского мрамора, и ползающего у его ног человека в белой тоге, а была маленькая комната явно частного дома, с обшарпанной мебелью, закопченным потолком, паутиной по углам и горкой окурков прямо на полу.
Аслан со своей кровати недовольно смотрел на него.
- А что я орал? – спросил Грунт.
- Ахинею какую-то ты нес, я только разобрал - «мент». Все Майдан или зона снится?
Грунт не стал говорить, как есть, а выдал более понятное объяснение:
- Да все один случай перевариваю. На АТО мы с пацанами тормознули тачку с двумя терпилами, их – в расход, тачку – себе. Потом оказалось: это были аваковцы из Харькова. Но мне тогда никто предъяву не сделал, а наше телевидение слепило сюжет, где списало все на сепаров, а обоих убитых изобразило мирными жителями. Вот как работать надо! Пипец.
К слову сказать, случай место имел, хотя по меркам Грунта был довольно незначительным.
- Пипец, - согласился Аслан. - Только вот нам Ярош велел уже в шесть утра к железке на рекогносцировку сходить, помнишь? Заглотай, что ли, какую-нибудь дурку из своей аптечки, чтобы больше не глючить и мне своими глюками по ушам не ездить.
Аслан снова улегся и почти сразу захрапел.
Грунт мог выпить нейролептик, прописанный ему психиатром, но ему было лень вставать.
Только сейчас он обратил внимание на болезненный зуд в левом предплечье. Он взглянул и увидел огромный волдырь ожога, но нисколько этому не удивился. Его дневная и ночная реальности все больше сплетались и все глубже прорастали друг в друга.
Бандит лежал с открытыми глазами, вспоминая детство и раннюю юность.
Родители развелись, когда Борис учился в пятом классе, а Яша в третьем. Через год Борис с отцом переехал в Львовскую область, а Яша с матерью и отчимом остался в родном городе.
В Львовщине Борис довольно быстро приспособился к тамошнему менталитету и благодаря изворотливости и изобретательности сумел стать лидером среди мальчишек класса. Он придумал игры в «воинов УПА», а одну из игр назвал «гестапо». На роль объекта выбрали еврейского мальчика, любящего играть на фортепьяно. Потом назначенный жертвой долго страдал головными болями и почти оглох на одно ухо, но малолетние мучители были наказаны довольно мягко. А школьная директриса, убежденная националистка, как-то тихо шепнула завучу:
- Хороші хлопці підростають!
Но Борису как организатору все же пришлось перейти в другую школу. Там он тоже завоевал лидерство в классе и подвигнул новых соучеников на игры в УПА, а затем и в гестапо. Глаз теперь положили на польского мальчика, но родители «пшека» быстро поняли, куда ветер дует, и забрали его из этой школы.
В восемнадцать лет Борис сел на два года за грабеж.
Он проследил за пожилой близорукой женщиной, дошел за ней до парадной, там сорвал с нее очки, швырнул их на землю и раздавил подошвой. Пока женщина растерянно крутила головой, Борис вырвал у нее сумку и выбежал из подворотни. И на улице наткнулся прямо на «беркутовцев».
За колючей проволокой Борис из статуса первохода и дешевого баклана быстро поднялся до держателя масти, то есть смотрящего за бараком. Он обзавелся многими полезными знакомствами. Позднее он часто встречал своих новых друзей в «Правом секторе» и «территориальных добровольческих батальонах».
Вскоре после того, как он откинулся с зоны, произошла судьбоносная встреча с одним из будущих вождей Майдана. Борис тогда бесцельно слонялся по городу и в поисках туалета зашел в загс, где регистрировали международные браки. Проходя мимо очереди на подачу заявлений, он обратил внимание на колоритную группу. Невеста – девушка лет двадцати пяти, местная, с легко определяемой профессией. Жених – лысый старичок, говорящий только по-английски и откликающийся на имя Стив. Опекал пару и весь процесс купли-продажи матерый мужик, по возрасту уже близкий к сорока годам. Будущий свидетель, что ли? Случайно встретившись с ним взглядом, Борис сразу все понял. После заключения брака счастливые молодожены сразу уедут в пресловутую англоязычную страну, а вскоре получит приглашение приехать в гости и этот «друг семьи». А когда приедет, то через пару дней старичок Стив вдруг скончается – от несчастного случая или остановки сердца, и никакой Эркюль Пуаро не заподозрил бы ничего странного. А безутешная молодая вдова получит то, что ей там положено по завещанию.
Когда Борис только зашел в туалет, он ощутил беспокойство и оглянулся. Тот самый матерый волчара уже успел зайти сразу за ним и, недобро сощурившись, спросил:
- Ты чего меня глазами буравил?
- Понравилось, как четко работаешь, - честно признался Борис.
- Любопытных на перо ставят.
- Перья об мои купола ломаются, - Борис приподнял футболку и показал одну из своих татуировок. Оба рассмеялись, после чего незнакомец протянул руку:
- Дмитрием Ярошем меня зовут.
Второй раз они встретились уже на Майдане. Туда Бориса привела ненависть к «Беркуту», а также желание половить рыбу в мутной воде.
Раньше он серьезно занимался стрельбой, и теперь Парубий использовал его навыки по назначению. 20 февраля Борис стал одним из тех снайперов, которые предопределили ход дальнейших событий.
В марте 2014 года он вступил в «Летучий отряд», который ездил по городам юго-востока, похищая активистов Антимайдана, многие из которых для всех исчезли без вести – навсегда.
Самое интересное, что командиром «Летучего отряда» был не кто-то из украинских свидомитов, а гражданин России Николай Тунков, московский оппозиционер, участник Болотной, соратник Каспарова и Касьянова, ранее носивший прозвище «Фекалий».
Оказывается, в студенческие времена в конце 80-х годов Фекалий был комендантом общежития и свою кличку получил за жлобство, воровство и сдачу комнат левым жильцам.
С лета Грунт воевал в одном из «территориальных добровольческих батальонов», а позже вступил в «Правый сектор».
И только одна проблема упорно мешала ему во всем. Она звалась – Яша.
Собственный брат. Антимайдановец. Враг.
Разумеется, все знали об их родстве, поэтому отношение к Грунту было более сдержанным, чем ему хотелось бы.
И Ярош не раз намекал ему, что стоило бы решить проблему самым радикальным способом.
Грунт уже свыкся с мыслью, что ему придется убить Яшу, но исполнение он продолжал откладывать.
И вот тут появились С Н Ы.
Поначалу бандит был в восторге. Каждую ночь на халяву вкушать блага, доступные только римским императорам - это покруче любой наркоты. Хотя и наркоту Грунт, как и другие участники АТО, считал тоже штукой полезной.
Потом на смену эйфории пришло любопытство. Боевик зашел в интернет: все события и люди из снов оказались подлинными. Но тогда откуда информация? Ведь художественных и исторических книг он вообще никогда не читал.
Догадками он терзался недолго и довольно скоро пришел к версии о реинкарнации. Просмотрев соответствующие сайты, он утвердился в этом мнении.
Все бы хорошо, но пугающе схожи были ситуации. Ведь Домициан тоже все время размышлял об убийстве брата. Грунт прочитал, что в 95 г.н.э. император казнил Клемента. Но приговоренный успел ему сказать:
- Моя смерть лишь ненадолго опередит твою.
И точно, не прошло и года, как Домициан был убит заговорщиками.
Неужели это означает, что и Грунт, убив Яшу, вскоре после этого тоже неизбежно погибнет?
Он написал электронное письмо магистру эзотерики Таххве, живущему в Абхазии, автору ряда успешных практик астрального выхода через сон. Таххва считался одним из сильнейших в своем деле, его принимали у себя даже далай-лама и настоятель монастыря Шаолинь.
В письме Грунт подробно расписал свою ситуацию со снами.
Таххва ответил почти сразу:
«Меня очень заинтересовал ваш случай. Но для уточнения ситуации напишите: какие у вас отношения с братом? И не связан ли ваш род занятий с убийством?»
Поразмыслив, Грунт написал магистру все, как есть.
А потом ответа не было почти неделю.
Вдруг от магистра все же пришло письмо. Таххва написал:
«Я исследовал вашу проблему. Подвиги ваших «батальонов» говорят о том, что каждый из вас несет на себе довольно грязную карму. А лично у вас она просто запредельно говняная. Теперь могу уже точно сказать: вы убьете своего брата, как бы ни пытались этого избежать, и сразу после этого отсчет времени начнется уже для вас. Его участи сочувствую. А тебе поделом, подонок»
После такого подтверждения Грунта окончательно захлестнула паника. И тут еще эта акция…
А если Яша будет ехать в том самом поезде???
Номер брата у него был, хотя их отношения были давно порваны. Грунт позвонил и начал без вступления:
- Ты в ближайшие дни куда-то уезжать собирался?
- А что, я подпадаю под вашу зачистку? – холодно спросил Яша.
- Наоборот. Для своей же безопасности никуда пока из города не дергайся.
- Ясно. Вы готовите какое-то очередное дерьмо. Я уезжать и не собирался. Однако, спасибо за заботу, я прямо тронут.
И брат отключился.
Бандит облегченно вздохнул. Теперь руки у него были развязаны.
Осторожно вглядываясь в темноту, Грунт и Аслан вышли к железнодорожным путям. На руку им играл густой туман, не позволяющий ничего разглядеть уже за несколько сотен метров. До времени прохождения поезда оставалось пятнадцать минут.
Место для подрыва было выбрано идеальное - сразу за поворотом колеи. Когда машинист что-то увидит и начнет тормозить, будет уже поздно.
Аслан поставил коробку на землю и начал аккуратно вскрывать ее ножом.
В это время во всех вагонах пассажирского состава шла обычная жизнь. Кто-то хрустел чипсами, вглядываясь в ноутбук или
