Ралли, прихватив с собой двух надежных техников, с которыми ее связывали узы молодости, бросилась выполнять задание. Она была уверена: Вед и только Вед сможет вернуть прежнее положение дел, приостановив нежелательный процесс, стабилизирует положение, выправит ужасающую ситуацию.
Регулировку биоквазотропов Ралли знала назубок. Сложнейшее устройство стягивалось в три системных узла, имеющих сверхкоды и цифровое программирование. Они находились поблизости с узлами регулировки подачи воздухосмеси и узлами вывода очистительно-вентиляционной системы.
Правители имели индивидуальные регулировки, замкнутые на единичные циклы, которые выводились на центральный пульт управления и в то же время на аварийные блоки.
Системы работали безотказно и практически не требовали вмешательства со стороны. За исключением экстренных случаев, который в данный момент был налицо.
Общее возбуждение иксцефалусовцев нарастало. Ученые работали на последнем издыхании. Многие совсем переставали спать и забывали принимать энергожеле, подкрепляя силы одними тонизирующими напитками. Открытия, новации, изобретения сыпались один за другим, как из рога изобилия. Их не успевали не только внедрить, но и осмыслить, определить степень новизны и необходимости использования. Вед прав: всем нужно дать отдых.
Ралли с двумя подручными заканчивала свое дело у третьего, последнего узла, и тут ей показалось, что вытяжка начала давать сбой.
Интуиция сработала безотказно. Она, привыкшая следовать самым незначительным движениям, идущим из глубин
подсознательных слоев, насторожилась и, махнув рукой своим помощникам, чтобы те подождали, приблизилась к блоку очистки.
Ее опытный глаз тут же усмотрел неполадки, а при детальном осмотре она обнаружила встроенное дистанционное устройства, позволяющее перекрыть вытяжку и прекратить подачу воздухосмеси или сделать одно из двух.
Ралли сразу поняла, в чем дело, и, не демонтируя устройство, быстро произвела его разрядку.
Связавшись тут же с Ведом, она сообщила ему об этом. Тот поблагодарил и одобрил ее действия, попросив об этом больше никому не сообщать.
Техники, сопровождающие Ралли, оказались несведущими, и она ничего им не стала объяснять, тем более вводить в курс дела.
По пути к дому она была несколько рассеянной и «Олмус» самовключил для нее поэтический канал.
Мы знаем: Голубая есть планета,
Прекрасная, живая, как мечта,
Но ждет ее, как нас когда-то,
Последняя для всех война…
Ралли вздохнула. Вот и поэт предрекает гибель, если это только не идеологическая манипуляция, и она отключила канал.
Общая и единая направленность мыслей давала все большую трещину.
Вот и они могли бы все вместе погибнуть, задохнувшись, если бы она случайно не обнаружила этот датчик, и что бы ты, «Олмус», делал без меня?
Она улыбнулась одними глазами, и «Олмус» от удовольствия слегка качнулся, изобразив на экране широкую улыбку… А ничего… Постепенно заржавел, превратился бы в груду разваливающегося металла.
Бытие — небытие… Как просто, и никакие идеи не могут уберечь от этого перехода. Жутко. Надеемся, строим планы, боремся за идею… Понимая все это, приходится находить все новые силы, новую энергию, дабы отстоять жизнь!
Уметь правильно оценивать ситуацию? Если бы она не обнаружила этот датчик... Страшно подумать…
Что же это творится? Откуда мог взяться на их планете индивид, способный уничтожить все живое, замысливший всеобщее убийство?
У них, у которых жизнь ставилась превыше всего, возводилась в культ. Да и как же иначе? Каждое живое существо стремится во что бы то ни стало — быть! О физическом насилии над личностью и думать забыли.
Внимание было обращено на то, чтобы ни в коем случае не нанести малейшего ущерба психике, а тут вдруг такое?
После Большой войны не было ни единого случая, ни единой попытки просто оскорбить кого-то, это находилось уже где-то за пределами сознания. Вражда, зависть, ненависть и тому подобные чувства определялись как недостойные и всеми возможными средствами изживались.
С раннего детства велось воспитание в любви к другому, себе подобному, как к себе самому, которому даже мыслью недостойной нельзя было нанести вред, не то что обидеть, обругать, унизить...
Любовь, безмерное уважение к личности другого культивировались с необычайной силой во имя сохранения Великой гармонии.
Благодаря ученым им удалось выжить, создав новую цивилизацию на руинах прошлых ошибок. Да, на их планете все создано разумом ученых, все — искусственное, и они все еще находятся в поисках, в движении к осмысленной, организованной жизни.
Им удалось обитель смерти превратить в обитель жизни. Наученные горьким опытом ужаса пережитой катастрофы, они взяли на себя нелегкую обязанность наблюдать за пространством вокруг своей планеты, с целью воспрепятствия новой атомной войне…
А у них… На их изуродованной и измученной планете появилась еще более страшная опасность: уничтожение Разума.
Допустим, искусственникам удастся это сделать и они останутся одни, уничтожив всех естественников. Дальше что? Регресс! Медленное и для начала незаметное скатывание в Хаос. А затем — болезни, нищета, распри и как итог — войны, ведущие к самоуничтожению.
Любой вид вражды, ненависти, зависти и тому подобное таит в зачатке комплекс неполноценности и является в своей агресивности, вроде бы направленной на противника, лишь неосознанным желанием самоуничтожения.
Не в этом ли кроется причина всех войн? Как только кто-то берет в свои руки оружие для поражения себе подобного, это означает не что иное, как желание покончить, в первую очередь с собой, со своей внутренней неудовлетворенностью, не желая разобраться в своих истинных психологических мотивировках, понять причину неудовлетворения собой и окружающей действительностью.
Это тоже своего рода психоз, часто овладевающий огромными массами, психоз, нуждающийся в лечении.
Жизнь и смерть идут рука об руку, и смерть в равной степени претендует на свои права. Жизнь борется в каждом, чтобы инстинкт смерти задохнулся, умолк или хотя бы на время присмирел.
Ралли в последнее время все чаще и чаще в своих мыслях обращалась к теме жизни и смерти, но после того, что она испытала, разряжая это устройство, на нее снизошли размышления, ранее ей неведомые...
Она двигалась, как во сне, по дому в поисках Рутуса. Ей хотелось с ним поговорить обо всем этом. Мужа она нашла в его кабинете. Он спал в своем кресле перед аппаратами, которые он не успел выключить, и они жужжали, пощелкивали, о чем-то сообщали своими мелодичными, монотонными электронными голосами…
«Подействовала моя подстройка с успокоительными ароматами, — подумала она… — Скоро и я усну, возможно, не успев добраться до постели».
Ралли не стала тревожить Рутуса, постояв немного, с любовью глядя на него. «Он так беззащитен, словно малое дитя».
Она и его сегодня спасла… Немного поспать, а потом придется искать выход из создавшегося положения, грозящего напрямую нарушить сбалансированность в их обществе.
Сейчас следует принять душ — и спать. Ралли обнажилась и шагнула под тугие струи, бьющие с разных сторон, приятным массажем разглаживая тело. Всего несколько мгновений под струями…
Ну вот и легче стало. Теперь набросить халат. Глаза так и просятся закрыться…. Нет, она дойдет до постели. Как легко стало дышать. Когда хочется спать, неважно, где лечь. Диван мягкий, прохладный. Можно укрыться халатом…
Зачем он хочет лишить их жизни? Из-за эликсира бессмертия?..
Она предвидела это. Зачем тогда бессмертие, если оно не несет разумное, доброе, справедливое, если рушится Великая гармония?
Она пыталась сопротивляться сну, желая додумать что-то существенное, важное не только для нее…
Появился Глаз, моргнул и не спеша уплыл, поблескивая всеми цветами радуги, и его место занял огромный розовый осьминог с нескончаемо длинными нежными щупальцами, которые плавно и мерно двигались, шевелились, извивались…
Продолжене следует
