только ты не отпускай мою руку, ладно?
- Я буду держать её крепко. Ты готова?
И они, держась за руки, вместе прыгнули вниз, к ожидавшему их Хосе.
Приземляясь, Мигеля пронзила резкая, аж в глазах потемнело, боль в ноге и он, охнув, остался лежать.
- Мигель, что с тобой? – подскочил к нему Хосе.
- Я, или сломал, или подвернул ногу в щиколотке, - превозмогая боль, поморщившись, прошептал сквозь зубы Мигель.
Мария, быстрее ветра, оказалась рядом.
- Дорогой, дай я посмотрю.
- Не надо, пусть Хосе посмотрит. Он в этом лучше разбирается.
- Хорошо, дорогой.
И она, с такой надеждой посмотрела на брата, что он только и смог сказать - «Ты не волнуйся сестрёнка, всё будет нормально…. У него только вывих…. Я сейчас что-нибудь приду-маю.
* * *
Не через два с половиной дня, а через пять, поздним вечером, до конца вымотанные, в грязной одежде, беглецы взошли на борт корабля, и сразу же команда, по приказу Мигеля, ста-ла готовиться к срочному старту.
Хосе так торопился на свой малый крейсер, что успел только сполоснуть лицо и руки. Схватив со стола пару маисовых лепёшек он, жуя на ходу, стремглав бросился к себе. Перепоручив заботу о Марии её подруге, знахарке Хуаните, и сказав, что о путешествии она расскажет, как только восстановит силы, Мигель, тоже направился к себе, на капитанский мостик.
Матео доложил ему, что опору он отремонтировал, корабль исправен и готов к старту.
В голосе Сигмикса, услышавшего своего хозяина, послышались взволнованные нотки, когда он, поприветствовав Турикука, ответил, что все системы корабля функционируют в штатном режиме… - корабль готов к полёту!
Тон доклада компьютера, очень порадовал Мигеля и заставил его расчувствоваться.
Скажите, пожалуйста, подумал он, машина, а тоже чувства имеет.
Приказав, поддерживать готовность номер один для экстренного взлёта, он отпустил Ма-тео и ещё раз попытался связаться с Другом в пирамиде, но тот не отвечал. Мигель понимал - без его помощи им никогда не покинуть эту планету, если только не случится что-то, что по-может им преодолеть притяжение. Их корабль, притянутый планетой, угодил в самый центр соленоида, поэтому они и оказались в окружении электрических сполохов.
Надо же было такому случиться, что именно в тот день, эти чёртовы учёные призраки переключили полюса электромагнита, и именно в тот день, они оказались в зоне его действия. Нет, не иначе как по чьему-то злому умыслу они попали в такой переплёт! – с огорчением по-думал Мигель и, тут же прикрыл рот ладонью. Нельзя гневить Инти, а то он рассердится и пре-поднесёт ещё горшее наказание, хотя…, куда уж хуже! Хуже не бывает.
Его одиночество прервал вернувшийся с каким-то прибором в руках, Матео.
- Я, вот… тут…, пока вас не было, - начал он смущённо, - ты не подумай, это я в свободное время…, от скуки…
- Матео, да говори ты нормальным языком! Чего запинаешься? Что это у тебя в руках за ложки-поварёшки?
- Вот, я и говорю, - опять замямлил Матео, - подумал я, подумал, может быть, пригодится…
Матео поставил прибор на стол, и перед Мигелем предстала конструкция из магнита, самодельной стрелки на оси, а на ней чашечка из деревянной ложки.
- Это, что? -удивлённо воззрился Мигель на странную конструкцию.
- Это… это, как бы тебе сказать…, это прибор для проверки магнитного притяжения, - наконец-то выдавил Матео. – Понимаешь…, астероид, или какая-то другая причина тянет стрелку вниз с определённой силой. Стрелка-то железная и намагниченная…. Под ней небольшая пружинка – я сам её смастерил. - Так вот, чем сильнее магнитное притяжение планеты или… ну, ты понимаешь, тем сильнее стрелка опускается вниз, пересиливая сопротивление пружинки и притяжение магнитика, видишь, который сверху?
- Вижу. А, ложка-то зачем? Да ещё деревянная…
- Деревянная?.. Это для того, чтобы она не влияла на магнетизм. Я в неё наливаю воду и, когда наш астероид уменьшит притяжение, стрелка поднимется и вода польётся из ложки.
- Куда польётся иии…, зачем?
- Нуу, на дежурстве ведь можно нечаянно заснуть…, а тут на тебе… вода… на голову.
.- Матео, ты совсем… того! – и Мигель покрутил пальцем у виска. - Ты не обижайся, это я насчёт воды на голову. А, так… молодец! Прибор действительно нужный. Мы его проверим на деле…, подожди-ка! Подожди-ка!..
Из-за большого тока в соленоиде, что мы видим?
- Что мы видим? – повторил за ним, Матео.
- Мы видим окружившие нас сполохи…, так? Значит…, это значит, как только электро-энергию отключат – сполохи исчезнут. Верно? О, Инти, как мне сразу не пришло это в голову?!
- Мигель, - обрадовано заговорил Матео, - у нас появилось два способа узнать - отключён соленоид или нет! Ур-а-а!
- Не радуйся раньше времени. Пока мы ещё привязаны прочной цепью к планете…, но за прибор тебе огромное спасибо! Молодец! Ты, Матео, пока иди, я ещё посижу, подумаю…
Матео, прихватив прибор, направился к выходу из рубки.
- Ты, куда прибор понёс? Оставь его здесь. Ты же не для себя его делал, а для всех… так я понимаю?
- Даа. Не для себя…
- Вот и поставь его на стол. Проверим его работоспособность, Да, воды не забудь налить.
- Боишься уснуть? – хитро улыбнулся Матео.
- Ступай, ступай, ворчун.
Когда Матео вышел, Мигель опять начал пытаться найти связь с доброжелателем. И, опять у него ничего не получилось.
Поглядывая, то на прибор, то на сполохи за обзорным стеклом он, задумавшись, просидел целый день до позднего в это время, заката.
Пришла Хуанита, чтобы сменить его на дежурстве. Рассказав ей, на что, прежде всего, следует обращать внимание, он пошёл принять ионный душ, чтобы, наконец-то, смыть с себя дорожную грязь и перевязать, ещё достаточно опухшую ногу.
Усталость давала о себе знать и, кое-как перекусив, он, только голова коснулась подушки, мгновенно забылся беспокойным сном. А во сне он увидел себя в коридоре, на самом нижнем ярусе пирамиды, на глубине, не менее ста футов…
* * *
… Он шёл по ярко освещённому коридору пирамиды один. А, может это не он, а кто-то другой? – мелькнула и тут же пропала мысль у Мигеля. Но, смотрю-то я на всё своими глаза-ми. Значит, это всё-таки я, или это мне опять так кажется? А, может у меня раздвоение лично-сти и я в чужом теле?.. Но, в чьём? И мгновенно пришёл ответ – ты в моём мозгу, в мозгу Дру-га! Я хочу выполнить данное тебе обещание и помочь вам улететь с планеты. Я не знаю, получится ли у меня, так как чувствую, наша тайна раскрыта и за мной неотступно следят…, но я постараюсь, очень постараюсь.
Пол коридора был выложен цветной плиткой замысловатого рисунка, с преобладанием голубого цвета. Среди старожилов ходил слух, что это вовсе не рисунки, а закодированные формулы и расчёты. Может быть, может быть! Призраки, хозяева огромной лаборатории, их, людей, никогда в свою «тайну-тайных» не посвящали, и лишь те, кто удостаивался перехода из состояния человека в призрак, допускались к тайнам лаборатории.
Подходит и моё время стать одним из призраков, одним из учеников какого-нибудь «учёного мужа». Обучение длится не один десяток лет, но, что это за срок, по сравнению с вечностью. Даа… скоро, очень скоро я буду «посвящён» в тайны лаборатории, потому что я уже на-половину призрак… или, чуть-чуть больше?..
Совсем я запутался в своих годах, - как-бы подумал Мигель вместо Друга - собственно, к чему следить за временем – время бесконечно, как и будущая моя жизнь. Как мне завидует Карлос, оставшийся вчера с «носом», когда пришельцы своим появлением не дали ему возмож-ности перевоплотиться. Ведь стоило ему ступить в воду и дойти до противоположного берега и всё было бы нормально. Наполовину, нет, на одну четверть, он бы стал призраком. А там, глядишь, постепенно, лет так через двести-двести пятьдесят, он бы стал и совсем «полноценным».
У него сильный характер и изворотливый ум. Попади он в лабораторию, так он там быстро бы продвинулся по служебной лестнице и подмял всех под себя, но, Слава богу, сорвалось у него! Вредный, злопамятный гад!
Впереди показалась дверь в его «персональное» помещение. В ней он хранит рабочий инструмент: ведро, швабру, несколько тряпок для мытья полов и протирания пыли и в ней же, он спит на топчане, изготовленном собственными руками. Не спать же, в самом-то деле, как какой-то бездомный, на полу? Он из культурной и достаточно богатой семьи, то есть, был… из культурной и богатой семьи… когда-то…
* * *
Они всей семьёй летели на корабле из…, как же давно это было. Дай Бог вспомнить и не ошибиться…, кажется из созвездия Циклопа… да, из него. Они летели на новое место жительства и службы отца. Его отец был из касты доверенных жрецов, поэтому его и направили на вновь обжитую планету, чтобы он распространял среди местного населения Святую веру Инти! Как же называлась эта планета?.. Что-то похожее на… Гор, Гор…, Гол. Ааа, Горгол! Вот как она называлась!
Но им не суждено было добраться до неё. Их корабль был притянут этим астероидом и при посадке разбился. Почти все погибли. Погибли и его родные: Отец, мать и старшая сестра. Как, если не Божьим промыслом, остались в живых, но сильно покалеченные, шестеро пасса-жиров корабля. Среди них и он выжил, шестилетний Гиос. Спасшиеся вместе с ним люди, впоследствии вспоминая, рассказывали: придя в себя, они обнаружили вдали, что-то похожее на крепость и пошли в ту сторону. Он хотя и был ещё маленьким, шагал вместе со всеми, боясь отстать и заблудиться в пыльной пустыне. Так он оказался здесь.
С раннего детства его поставили на эту, говорят, почётную работу почти в самом сердце лаборатории. Взрослея, он всё больше завидовал призракам, жившим вечно и ни в чём, кроме науки, не нуждающимся. Немного повзрослев и осмелев, он попросился к ним. И вот, через сотни лет, он почти достиг своей мечты, а сегодня…
Положив в ведро тряпку и налив в него моющую жидкость, Гиос направился к двери, но не успел он взяться за ручку, как дверь сама отворилась и, загородив ему выход, в дверном проёме встали двое – полупризраки-полулюди. Он давно знал их. Они вместе работали посменно и он, также знал, что они – верные псы Карлоса!
- Ты, куда это собрался? – угрюмо поинтересовался здоровяк, с огромными волосатыми, как у обезьяны, руками и маленькой головой, сидевшей на короткой, но мощной шее. Гиос понял – его раскрыли! Это уже совершенно ясно. И всё-таки никогда нельзя терять надежду и, быть может, получится как-то выкрутиться, обмануть? Был бы этот тупоумный Бык один, он бы сумел его обмануть, но с ним был его закадычный дружок, хитрый, изворотливый и подленький, Лисон.
Он стоял в дверях, загораживая выход и сквозь щелки сощуренных в язвительной усмешке, глазок, следил за каждым его движением.
- Яа-а-а? Сделав удивлённое лицо, переспросил, Гиос. Я иду в третий сектор мыть полки. А, что?
- Ничего! – как в трубу, рявкнул великан. Сейчас не твоя смена.
- Ну и что, что не моя смена, - не показывая, что волнуется и очень боится, стал объяснять ему Гиос. Я иду домыть несколько полок, оставшихся грязными. Ты же знаешь, как трудно они отмываются после пролитых реактивов.
Бык, растерянно посмотрев на Лисона, угрюмо пробормотал:
- Он прав. Я сам несколько раз перемывал такие полки.
- Ты забыл, что нам сказал Карлос? Ни под каким
