еще там несет?
Вид четырех фехтовальщиков остудил его пыл. Впереди шагает Алексей, а трое позади него начинают расстегивать чехлы с деревянными катанами. Их учитель прошел мимо остолбеневших хулиганов и встал рядом с Валентином; а сами они остались позади, отрезая путь к отступлению.
– Мы задержались у фаст-фуда, – с улыбкой объяснил Алексей приятелю, и кивнул на жующего толстячка. – Мимо проходила Света, сказала, что тебе интересны мужские разговоры. Предлагаю пообщаться с нами по дороге до метро.
– Ты не заметил, – встрял Антон. – Мы вообще-то разговаривали?
– Когда я подошел – молчали.
Самурай взглянул на заносчивого инструктора, чтобы тот прозрел плачевность своего положения.
– Многие воспринимают только силовые доводы. Но все же попытаюсь словами. Это называется численным превосходством. Теперь, когда всем понятен расклад, мордобой отменяется раз и навсегда. Мы уходим.
– А ..ули ты раскомандовался?! – не может уняться боксер.
– Да заткнись ты уже! – выпалил один из старшеклассников, выскочил вперед и отвесил тренеру пендаль. Боксер дернулся и вылупил глаза, но не стал отвечать.
– Мирослав! – рявкнул Алексей. – Я не этому тебя учил!
Ученик отступил к остальным, все еще надеясь на удобный случай проучить гопника. Валентин ощупал пламенеющее ухо, накрыл холодной ладонью.
– Алексей. Я с удовольствием принимаю приглашение. Но прежде, мне нужно кое-что выяснить с Антоном.
– Хорошо. Мы подождем, – самурай скрестил руки на груди, как бы позволяя приступить к переговорам.
– Антон, – начал Валентин. – Давай поговорим спокойно, без оскорблений и угроз. Давай уважать друг друга.
– Давай. Давай! – взорвался Антон: – Уважь меня, как пацан пацана! Не прикасайся впредь к моей девушке!
– Твоя обида беспочвенна.
– Ты обнимался с ней!
– Я не посягал на твою девушку. Я не преследовал корыстные интересы, мне нечего стыдиться. То был жест моральной поддержки, сострадания.
– Ты не одурел так сострадать?
– А как нужно?!
– Не нужно вообще лезть не в свой огород, выскочка. Для поддержки у нее есть я.
– Не по моей вине тебя не оказалось рядом, когда это было необходимо.
– А если ей ночью в постели станет холодно, – а меня не окажется рядом, – ты и тут подсуетишься?! Хорош словоблудить!
– Как мне доказать, что я хотел поддержать коллегу, а не потешить либидо?
– Хрен ты докажешь. И знаешь, что я тебе скажу – не спасут тебя никакие заступники. Рано или поздно, я доберусь до тебя.
– Может дать сдачи заранее? – с надеждой предложил Мирослав.
– Вперед! – завопил Антон. – Я жду!
– Хватит, – попросил Валентин, устало потирая глаза. – Давайте поищем компромисс.
– Не будет никакого компромисса! Вали из клуба!
– Я отказываюсь.
– А почему бы вам не разобраться на ринге? – придумал боксер. – По-поцански.
– Соглашайся, Валентин, – отозвался Мирослав. – Я буду драться вместо тебя.
– Пусть лучше будет пари, – подхватил Антон. – Если Валек залезет на вершину моего скалодрома – я подам документы на увольнение. Если струсит – прости-прощай. Ну?
Наступило молчание. Старшеклассники решили, что это идеальное предложение. Даже позавидовали, что за так удастся полазить на скалодроме. Но Валентин не разделяет их мнение. Потирая глаза, он с мукой произнес:
– Мне не нужно твое увольнение, которое навредит клубу. Я хочу одного – исчерпать инцидент. Если тебе так нужно меня ударить – давай, я согласен.
Антон почуял слабину.
– Ну уж нет. Я готов тебя простить, если ты исчезнешь раз и навсегда.
– Если я полезу на стену – разве это докажет порядочность твоей возлюбленной?
– Это докажет твою порядочность!
– Я бы хотел принять участие в пари, – завил Алексей.
– Нет, – отрезал Антон.
– Это не обсуждается. Я делаю ставку. На кону мое увольнение. Ставлю на Валентина.
– И что ты хочешь?
– Ничего.
– … То есть, если ты проиграешь – увольняешься, а если выиграешь – ничего?
– Именно так.
– … Нахрена?
– Чтобы поддержать товарища.
– Я отказываюсь брать на себя такую ответственность! – возразил Валентин.
– О чем ты? Ответственность остается на мне.
– Сэнсэй! – воскликнул второй паренек-школьник. – Разве кодекс нашей школы не запрещает азартные игры?
– Все верно, Федор, – с улыбкой ответил учитель. – Но сейчас иной случай. Я вкладываю веру в человека. Таков Путь Самурая – служить победе.
Безрассудный мир всеми способами толкает Валентина действовать против собственной воли. Словно фигуре короля объявляется шах; есть лишь один ход, чтобы ужиться в коллективе.
– Я принимаю пари…
Антон ухмыльнулся:
– Я совсем забыл уточнить – скальную обувь и страховочное снаряжения я тебе не дам. Но так и быть, вот бесплатный совет – оденься поудобнее. И в чистое, ха-ха. И еще – ты в споре, самурай. Я буду рад избавиться сразу от двоих конкурентов.
– Разве скалодром конкурирует с боевыми искусствами? – интеллигентно заметил Федор.
– Школота! Ваш, так называемый “учитель”, всего лишь работник сферы услуг, а не волшебный сказочный мудрец. Он такой же, как я, и как любой сраный сотрудник в здании сраного клуба, который вы приняли за “священный японский храм”. Разуйте глаза, малолетние фанатики: вы машете палками, а не саблями!
– Ты глуп, – констатировал Федор. – Ты перепутал стереотипы, навязанные голливудскими фильмами, с гармонией в наших сердцах, которую мы постигает в зале для тренировок. Ты не понимаешь значение слова “учитель”. Учитель – этот тот, кому ученики стремятся уподобиться.
Мирослав поддержал речь напарника:
– А я бы никогда не стал заниматься у такого гнусного типа, как ты. Никто из нас не стал бы.
– Не велика потеря. Ко мне приходит больше людей, чем к вам.
Федор подметил:
– Многие сами не знают, чего хотят, пробуют, что подвернется. Но такие не задерживаются.
– Поэтому все в клубе – конкуренты, и сами клубы конкуренты между собой. Никому из нас не выгодно процветание другого.
– Если так считать, то вообще все люди – конкуренты.
– Так и есть по жизни, мальчик. Когда ты садишься в общественном транспорте – ты занял чье-то место. Когда едешь в лифте – другой человек ждет на этаже. Во взрослой жизни быстрый жрет медленного. Побеждает тот, кто первым отбросит порядочность.
Федор уважительно поклонился.
– Благодарю за урок. Теперь я понимаю, чего мне нужно остерегаться в будущем.
– На здоровье.
– И чего же ты будешь остерегаться? – подыграл Мирослав.
– Стать рвачом, – ответил Федя, и мальчишки засмеялись
– Рвачем! – рявкнул боксер, – А ваш долбанный “учитель” – не рвач? Или вы занимаетесь у него за конфетки? Ваш рвач просто неудачник, строящий из себя мудреца. У нас хотя бы денег хватает продолжать развиваться дальше!
Толстяк Вова удивился:
– А разве ты не остановился?
– … Не понял.
– Разве ты не остановился в развитии? – ученики дружно заржали.
Валентин далек от смеха. У боксера будто предохранители сгорели, и он пошел с решимостью калечить. Мирослав с кровожадной улыбкой подался вперед, забирая первенство у товарищей.
– Хватит! – выпалил Валентин. – Уже все решили!
В спешке забирая с собой боксера, Антон оглянулся на юношу.
– Завтра. На вечеринке.
