Демон-дознаватель третьего уровня, Чистильщик Дитривул яростно забирал тепло из воздуха. Кованые сапоги гремели по лестнице, оставляя следы на ступеньках, быстро покрывавшиеся инеем, сам демон шел, окруженный красным ореолом.
Не попадайтесь на его пути в такие моменты — сгорите заживо!
Может, оттого он и был таким первоклассным дознавателем? Жертвы поджаривались до хрустящей корочки, и рано или поздно выкладывали ему все, что он хотел узнать от них. В данный момент Дитривул представлял себе неблагодарного нифелима, болтающегося на крюке в его рабочем бункере.
На сердце демона навалился камень, огромный, поросший мхом валун, даже дышать было тяжело. Демон злился на себя: он, грозный Чистильщик, одного имени которого боятся сами архангелы, вдруг расстроился из-за того, что сбежал какой-то паршивый нефилим. Его, который гордился тем, что неподвластен ничьим чарам, который через мгновение забывал имена женщин, стонавших в его объятиях, никогда не терял голову и не жалел ни о чем, вдруг опутала непонятными сетями даже не демоница, а жалкий полу-ангел, детеныш — ее и женщиной-то назвать нельзя! Разве можно сравнить эту щепку с роскошными формами Мелисенты?! Да рядом не стояла!
Дитривул был чертовски зол, что позволил войти в сердце непрошенному чувству, даже не заметив этого. Когда же это случилось? Когда он увидел ее, спящую в кровати, измученную наложением шины на крыло? Или потом, кода она так уютно устроилась у него под боком прохладным комочком?
Убежала! Как он не пытался подчинить ее — не подчинилась! Забрала у него все тепло, вместе с сердцем и скрылась! Дитривул зарычал и на ходу врезал кулаком по стене. Сверху сорвался портрет какого-то его предка и грохнул по полу тяжелой рамой, стекло веером брызнуло во все стороны.
«Не нужно было ее прогонять, — зашептал поднявшийся из глубин совсем забытый внутренний голос. — Ведь она сама пришла к тебе ночью. Засунул бы свою гордость подальше и пожалел бы детеныша. Ну, подумаешь, украла нож, никого же не убила, а только оборонялась. Нет, ты решил ее примерно наказать, знал ведь, как она боится оставаться одна! Давай уж, посмотрим правде в глаза — Лилит погибла. С этой скалы без крыльев невозможно выбраться, значит, она лежит где-нибудь внизу.»
«Через час рассветет, переоденусь и поищу ее еще раз», — решил Дитривул.
Он зашел в свои покои, рывком сорвал с себя одежду, рухнул на подушки и тут же вскочил снова: вся постель оказалась в каких-то крошках! Халтурщица горничная посмела не переменить простыни? Демон откинул одеяло и замер, подавив на лету крик «Майра!» — на самом краешке кровати, зажав в руке недоеденный кусок торта, свернулась его беглая нефилим. Она уснула в процессе поедания, раскрошив песочный бисквит по всей кровати и укрылась под одеялом — спряталась.
Дитривул тихонько подошел к двери и повернул в замке тяжелый ключ, теперь можно не опасаться, что в комнату войдут горничная или Бергалон — никто не помешает. Он стряхнул крошки и лег рядом, развернул крепко спящего нефилима из ее клубка, долго смотрел на перепачканное кремом лицо и глупо улыбался. Камень-валун вдруг подскочил внутри, словно мячик, а сердце забилось, забухало в груди, напоминая, что дано ему во временное пользование, что его забрал себе два дня назад один маленький, глупый полу-ангел, а его самого утопил в расплавленном серебре, окатив с головы до ног. Демон крепко прижал к себе спящую Лилит и раскинул сверху купол из крыльев, создавая тепло внутри, в котором нефилим так нуждалась.
«Неужели трудно было сделать это раньше, когда она просила тебя?» — бурчал голос изнутри.
Дитривул не нашелся, что ему ответить и поэтому промолчал.
* * *
Аликрада грелась. Горячие ласковые волны, которые она так полюбила, окружали ее со всех сторон, и она подставляла им свое тело, боясь упустить хотя бы крупицу. Демон спал рядом и согревал ее волшебным безмятежным теплом. Сильные руки крепко прижимали ее к огненной груди. Нефилим открыла глаза и посмотрела на пламенеющую перед ней ярко-красную кожу, покрытую крошечными волосками и, оттого, казавшуюся бархатной. Дитривул спал, но Аликрада не смогла выбраться из его крепких объятий, да она и не хотела. Ей нравилось плыть по волнам жаркого воздуха, которой он создал для нее под куполом крыльев, наслаждаться каждым мгновением рядом с его прекрасным телом. Только он один может согреть ее. Нефилим дотронулась пальцем до обжигающего бугорка мышцы на груди и потерлась о нее щекой, вдыхая мускусный аромат.
Дитривул проснулся и посмотрел вниз на золотистую макушку. Нефилим обследует его кожу. Смешно! Щекотно! Из объятий не вырывается, наоборот, прижимается всем корпусом, нюхает его и трогает пальцем.
Она почувствовала взгляд демона и подняла голову, плеснула искрящимся серебром и заулыбалась, радуясь его пробуждению.
— Убью, — тихо пообещал Дитривул. — Если только еще раз ты посмеешь от меня убежать.
Аликрада тут же перестала улыбаться, нахмурилась и скользнула вниз, выворачиваясь из кольца твердых мускулов.
— Куда?! — поймал ее демон. — Лежать!
Нефилим вывинтилась из его рук и ринулась с кровати.
— Ну беги, — разрешил Дитривул. — Дверь все равно заперта. Беги!
Он неспешно поднялся. Аликрада металась у выхода, подергала дверь, но не смогла повернуть огромный ключ и отбежала, спасаясь от демона.
«Так нечестно! — негодовали серебряные звезды. — За что?!»
— Мелкая воришка! — уличал ее Дитривул, двигаясь кругами за ней по комнате. — Все перевернула в моей жизни вверх тормашками!
«Я не хотела! Я не виновата!» — нефилим спряталась за кроватью.
— Ты украла торт, который пекли для Мелисенты, — демон нацелил на нее длинный коготь. — Смолотила одна и не поделилась ни с кем! Как в тебя столько влезло?! Ты даже доесть его не смогла, только засыпала крошками всю постель! Я еще серьезно поговорю с Кримой, насчет твоего меню!
Дитривул делал обманные движения вокруг кровати, пытаясь подобраться к вероломному нефилиму, но Аликрада зорко за ним следила и не подпускала близко, перебегая на другое место.
— Я всю ночь прочесывал лес! — продолжал выговаривать демон. — По грязи, под дождем! Думал ты сорвалась со скалы, разбилась! Никто не ложился из-за тебя! А ты в это время занималась воровством!
«Но я же не знала! Я не хотела!» — нефилим даже остановилась от удивления, что ее, оказывается, искали, беспокоились.
Демон воспользовался ее замешательством и настиг одним прыжком доверчивую Аликраду.
— Ничего не хочу слушать! — прошептал он. — Придется тебе ответить за все! В гневе я очень страшен, чтоб ты знала.
— У-у-у! — вдруг испугалась нефилим и принялась вырываться, биться в руках.
— Молчи! — скомандовал Дитривул и швырнул Аликраду на кровать. — Ни звука! И сними ты, наконец, эту тряпку! — кусок простыни полетел в угол.
Демон скрутил ее в жестких объятиях и некоторое время смотрел в ее кипящее серебро, затем нежно прикоснулся губами к раскрытому рту. Перед его глазами забурлили серебряные колодцы. Нефилим дергалась под ним, упиралась руками ему в плечи, рвала крылья, отпихивала, демон не давал ей сделать ни глоточка воздуха.
Он укусил ее! Во рту стало солено, по подбородку потекла теплая жидкость, а тело пытался поглотить огонь — Аликрада поняла, что пришел ее конец.
«Я умираю! — пронеслась в голове шальная мысль, вызывая неукротимый ужас, ведь, это была позорная смерть, недостойная потомка ангела! — Я не выполнила предназначения!»
Она глубоко задышала, стараясь немного охладиться, глотала воздух с шумом и хрипом, а потом закрыла глаза и мысленно потянула меч. У нефилимов формируется всегда по два клинка: две руки — два меча. Динный и короткий. Длинного она лишилась самым позорным образом, но короткий все еще при ней. Он заблестел перед внутренним взором: маленький, слабый, не оформившийся даже наполовину. Придется рисковать!..
— У меня такое чувство, будто ты хочешь меня убить, — Дитривул рассмеялся рядом с ней тихим смехом.
«Вот еще!» — соврали ему кипящие колодцы серебра, плескаясь куда-то в сторону.
— Ну попробуй, — покладисто согласился демон. — Бей прямо сюда! — он показал куда нужно бить, приложив ее ладошку к своей огненной груди.
Нефилим заплакала. Она не хотела убивать его, только теперь у нее нет другого выхода. Того, что произошло с ней в том первом и единственном бою не должно было случиться. Никогда! Она полуангел и создана для священной войны. Только для войны! Теперь, оказавшись в плену у демона, она стала грязью под ногами других нефилимов. Ей не вернуться к своим никогда и остается одна дорога — смерть от своего клинка! Но сначала она должна убить демона. Пусть Создатель узнает, что она не предательница. Аликрада провалилась в черные глаза, смотрела на яркие вспышки желтого пламени в глубине сплошной черноты, а демон нежно ей улыбался и вытирал с ее лица холодные слезы.
«Прости меня!» — виновато моргнула воин Аликрада и выпустила короткий клинок.
Дитривул удивленно смотрел на кровь, вытекающую у него из бока небольшой струйкой, не в силах понять: откуда же она могла взяться? Затем перевел взгляд на сверкнувшее лезвие короткого серебристого клинка в руках Лилит.
— Стой! — заорал он и рванулся рукой.
Она успела все-таки поранить себя. Кровь из пореза на шее закапала на подушку. Демон схватился за рукоятку коротенького ножа, пытаясь отнять, но нефилим так вцепилась в него побелевшими пальцами, что повисла всем телом, когда он поднялся вместе с ее оружием. Он изрезал себе все руки, пока удалось вырвать у нее нож. Его толстую кожу короткий клинок лишь слегка поранил, длины его не хватило, чтобы добраться до внутренних органов, а вот нефилим и впрямь могла пострадать.
— Дура! — Аликраде показалось, что у нее отлетела голова от пощечины. — Ты ненормальная?! Ты что, правда хотела прирезать нас обоих?!
«Да, правда!» — ответил ему быстрый всплеск серебра. На мгновенно посиневшую щеку пролились потоки из растерянных глаз.
— У вас там, среди ангелов, такие правила? — не поверил Дитривул. — А ну иди сюда!
«Убьет!» — догадалась Аликрада и резко подалась назад, подальше.
— Лилит, иди сюда! — демон протягивал руку, делая вид, что совсем не сердится, но обмануть ее ему не удастся.
Верить демонам нельзя! Нефилим соскочила с кровати и подобрала с пола свою мятую простынку.
— Я кому сказал, Лилит?! — злился Дитривул. Он не бежал за ней, был уверен, что она подойдет, но нефилим смотрела на него и отступала к дверям. — Послушай, помнишь, я говорил, что лучше не испытывать мое терпение? Ну так вот знай: ты меня уже достала
