Мать жила на самой окраине. Алина вышла из автобуса и остро пожалела, что приехала сюда — кромешная темнота и утопающие в ней здания вызывали страх. Она сверилась с бумажкой, не ошиблась ли адресом? Нет, все правильно. Неужели мать живет в таком месте?
Девушка огляделась: видно этот участок улицы и впрямь готовился к сносу. Все дома были безжизненны, нигде не светилось ни одно окно, некоторые стены уже начали ломать, но бросили на полдороге, оставив на земле кучи из разбитых блоков. Единственный, оставшийся целым фонарь на столбе, как ни странно, горел и распространял вокруг себя яркий желтый свет, так что, табличку с названием улицы и номером дома было прекрасно видно.
Оглянувшись на автобус, немного пострадав перед доской, перекинутой через вырытый ров, девушка пошла вперед к освещенному подъезду, стараясь ступать осторожно и внимательно смотреть под ноги — здесь их можно было запросто переломать, с опаской потянула дверь с вырванным домофоном на себя и вошла. Лампочки внутри дома, естественно, не горели, скорей всего их просто не было, кто-нибудь уже вывернул, и Алина выставила перед собой телефон — хоть какое-то освещение.
Она медленно поднималась по лестнице, ощупывая ногой каждую ступеньку, озираясь на каждый шорох и прислушиваясь к каждому скрипу. Стекла в подъездных окошках были выбиты, ветер грозно завывал и свободно гонял по пустой лестнице сухие листья и разный мусор.
Как же это мама оказалась в таком заброшенном месте? А Алина-то думала, что она живет прекрасно со своим Артуром! Что же получается, мама ушла куда глаза глядят, лишь бы быть подальше от нее, своей дочери, все равно где, пусть даже и в такой халупе?! А, может, отец ошибся и это старый адрес, может, мамы здесь нет давным-давно?
Несколько раз девушка нервно оглядывалась, освещая телефоном лестничные пролеты, казалось, что кто-то поднимается вслед за ней по ступенькам, но сзади было пусто. Что за жуткое место! Может, действительно, следовало захватить с собой Дениса? Не поджидает ли ее за поворотом лестничного пролета очередной маньяк? В таких местах обычно живут всякие бомжи и скрываются бандиты. Надо было быть полной дурой, чтобы сунуться сюда в одиночку!
Девушка даже остановилась, готовая повернуть обратно. Позвонить, что ли, папе, чтобы он за ней приехал, но тогда придется все объяснять: зачем ее понесло сюда так срочно. Отец отпадает. Денису позвонить? Ага, как же! Он и так уже командует, орет на нее, спелся с отцом, есть заставляет, нет уж, обойдемся своими силами!
Алина со злостью на себя и свою трусость тряхнула головой и решительно ускорила шаг.
«Надо смотреть страхам в лицо», — вспомнила она наставления Вадика.
Эх, надо было его взять с собой, что же она не догадалась? Вадик сильный и смелый, его любой маньяк испугается!
Наконец, устав метаться и бояться, Алина добралась до нужного этажа и нашла нужную дверь. Звонок, конечно же, не работал, там и звонка-то не было, только накрученный на деревяшку провод. На стук никто не откликнулся.
Может, здесь и нет никого? Это будет чудесно!
Алина еще раз постучала и подождала, замерев с поднятым телефоном. Тишина. Девушка попробовала толкнуть дверь, и она гостеприимно растворилась, в лицо пахнуло чем-то сладким, тошнотворным, в нос ударил вонючий дым — кто-то курил и не затушил косячок, теперь он тлел, источая ядовитые смолы, к ним подмешивался запах перегара и еще что-то, короче, зловоние стояло несусветное!
Алина отшатнулась, невольно зажав рукой нос, отдышалась и решительно занесла ногу над порогом, но перешагнуть не успела: сзади ее схватили за шиворот и сильно дернули назад.
— Куда?! — яростный шепот двоюродно-троюродного брата заставил подпрыгнуть в его руках.
— Ты как?.. Ты откуда взялся?! — тоже шепотом закричала Алина. — Выпусти немедленно!
Она задергалась, вырываясь из рук родственника и лупила его сумкой.
— Тише, сумасшедшая, успокойся! — Денис выпустил ее, и девушка отскочила в сторону, выставила перед собой сумку, словно она могла защитить ее. — Случайно нашел тебя здесь, — продолжил родственник.
Алина гневно сопела и сверкала глазами на двоюродно-троюродного брата.
— Кто дал тебе право следить за мной?! Мне без тебя уже из дома не выйти?! — от злости у Алины едва дым из ноздрей не шел.
— Нет, это ты мне сейчас объяснишь, почему сбежала? Ты забыла, что на тебя открыта охота?! — выплюнул родственник сквозь зубы. — И какого хрена ты здесь делаешь?!
— Да пошел ты!..
В кромешной темноте, на фоне звезд, видных из разбитого окошка, высокая фигура Дениса казалась огромным черным силуэтом, видны были только белки его глаз — они как будто светились в темноте.
— Я не обязана ничего объяснять, — неуверенно пробормотала Алина, отступая к стене.
— Ответ неправильный, — покачал головой двоюродно-троюродный братец. — Обязана. Ну?!
Он подождал, но девушка молчала, прижимая к груди сумку, не могла же она сказать ему, что должна выяснить такие интимные моменты своей жизни, о которых никому не расскажешь, кроме мамы.
— Не скажешь? Отлично! Тогда пойдем отсюда.
Алину снова схватили за шиворот и поволокли к лестнице, не обращая внимания на сопротивление.
— Я к маме пришла, ты придурок! — крикнула девушка, отчаянно цепляясь за перила.
— К маме? — удивился парень. — Твоя мать здесь живет?! В этом бомжатнике?!
— Да что ты понимаешь?! Она художник! — вырывалась Алина. — Художникам все равно где жить! Они просто живут! На белом свете! Стены им только мешают! Им нужна свобода и вольный ветер в окнах!
— Оно и видно! — проворчал родственник. — Настоящая богема! Ладно, пошли, держись позади меня. — Денис выудил из недр своей куртки маленький фонарик и двинулся вперед, удерживая Алину свободной рукой. Они вошли…
Квартира оказалась большой трешкой. Длинный коридор, ужасно захламленный какими-то старыми вещами, рулонами бумаги, сваленной прямо на пол в кучи одеждой, и три комнаты. Денис осторожно шагал первым, Алина вытягивала шею из-за его спины. Странно все-таки, что мать живет в таком месте, странно то, что здесь, вообще, живут люди — без электричества (с потолка свисал длинный шнур без лампочки), в грязи (а Алина всегда считала, что она не умеет поддержать порядок в доме), посреди пустого квартала.
В первой обследованной комнате спали парень с девушкой, оттуда вырывался сладкий спертый воздух, к тому же до такой степени наполненный сивушными маслами, что поднеси спичку и все взлетит на воздух, к чертовой матери. Во второй комнате — проходной гостиной, на широкой кровати круглое пятно света от фонарика вырвало из темноты трех женщин: переплетенный клубок из голых грудей, рук, ног, волос.
Алина изумленно остановилась, разглядывая необычное зрелище.
Нет, она никакая не ханжа и всегда считала, что толерантно относится к однополой любви, даже осуждала некоторых своих знакомых за яростное гомофобство, в своих мыслях она также терпимо и, с некоторым пониманием, относилась к множественным оргиям и все такое, но увидев трех обнаженных женщин в одной постели, совершенно забыла, что неприлично так смотреть спящих людей, а уж спящих голых людей — вдвойне и втройне неприлично, ну вот, не смогла ничего с собой поделать, тормознула и застыла, изумленно рассматривая распахнутыми глазами.
— Рот закрой, — шепотом посоветовал ей Денис, видя ее нескрываемый интерес и осведомился. — Это она?
Ему было по фигу сколько народу на кровати, мужики там или бабы, или все вместе. Как есть, кабан толстокожий — ничем его не пробьешь! Алина крепко сжала губы и быстро отвернулась от кровати.
— Не знаю, — честно ответила девушка. Она помнила лицо своей матери весьма смутно, все-таки ей тогда было всего восемь лет.
— Ну ты и дура! — восхитился родственник. — «Я иду к маме!» — ехидно передразнил он Алину. — А сама ее даже в лицо не помнит! А днем нельзя было прийти к этой богеме? Обязательно надо было ночью припереться? Представь только, если бы мы им помешали.
— Еще только половина двенадцатого, — возразила Алина, моментально представив себе, что здесь творилось час назад. Хорошо, что было темно Денис не видел ее пылающих щек.
— Да! Это же белый день! — не унимался двоюродно-троюродный мерзавец.
— Тише ты ори, — Алина ткнула его в бок.
— Вы кто?
В комнате неожиданно вспыхнула лампочка. Единственная и слабенькая. Они совсем забыли про третью комнату, оттуда на них смотрела Алинина мать. То, что это она девушка поняла сразу: на нее смотрели холодные глаза, полные ледяных кристалликов, сердитые и недовольные. Из-за этих глаз, маленькая Аля очень долго считала себя виноватой в уходе мамы из дома и почти каждую ночь тонула в черной воде. Это из-за них ее привязывали к кровати, из-за них она переехала жить в квартиру бабушки Веры, так как считала, что очень мешает своему отцу жить дальше и пугает близнецов криками по ночам. Сейчас среди морозных снежных кристаллов мелькало беспокойство.
— Алина?
Мать тоже узнала ее, несмотря на то, что уходила от восьмилетнего ребенка.
— Привет, мам, — девушка улыбнулась и сделала шаг вперед, но ее остановили прищуренные враждебные глаза и взгляд, смеривший ее с головы до ног. Мать не шевельнулась ей навстречу, наоборот, предостерегающе вскинула брови.
— А он кто? — дернула она подбородком в сторону парня.
— Это Денис, мам — племянник тети Тани из Камышовки, может, ты помнишь? — девушка смешалась от такого холодного приема. Нет, конечно, она не ждала слез и радостных объятий, но откровенная враждебность матери была непонятна и… как-то обижала…
— Здрасте, — кивнул ее вежливый двоюродно-троюродный брат.
— А-а, — вспомнила мать и закуталась поплотнее в длинную вязаную кофту. — Зачем вы пришли?
— Мам, понимаешь, — собралась с мыслями Алина. — Мне нужно…
— Денег у меня нет, — мать настороженно переводила взгляд с дочери на парня.
— Нет-нет, что ты, мне не надо! — поспешно заверила ее Алина.
— Тогда что тебе нужно?
Женщина слегка расслабилась и закурила тонкую сигарету, предварительно вставив ее в длинный мундштук. Она держала ее всеми пальцами и была похожа на обедневшую аристократку или на актрису немого кино Веру Холодную. Затягиваясь, она слегка откидывала назад голову с растрепанным тяжелым узлом черных волос.
— Денис, выйди, — попросила девушка.
Родственник внимательно посмотрел на нее и остался на месте, прислонился к шкафу.
— Выйди, — повторила Алина бестолковому брату. — Мне надо поговорить с мамой.
— Да я и в первый раз прекрасно тебя понял, — уверил ее Денис словами медвежонка из мультика. — Разговаривайте, я не мешаю, — он принялся с интересом разглядывать интерьер комнаты.
