Через три дня мы с Линкой едем в санаторий «Крымское приморье». А дело было так: на работе мне предложили две «горящие», почти дармовые путевки, и потому дармовые, что если возьму и ту и другую. Ну, как было не соблазниться? Тем более, что у меня - творческий кризис и, может, волны Черного моря смоют депрессию? Но куда девать вторую путёвку? Предложить Линке? Ведь она говорила, что отпуск у неё «еще не реализован, хотя отдохнуть бы надо от домашней рутины, от Антона». Да и мне, честно говоря, не хотелось расставаться со своим «подследственным персонажем», вот и позвонила ей: поехали, мол, посидим у самого синего моря, подумаем над вечными вопросами жизни, да и над твоими, авось и придумается что-либо на лоне природы. «Ты думаешь?» - усомнился мой персонаж. «А вдруг?» - рассмеялась я, чтобы плеснуть на неё радостным оптимизмом. И она согласилась. Но пока…
Она идёт впереди меня по тропинке старой сосновой рощи, что совсем рядом с нашим домом, и молчит, молчит.
- Линка, и об чём молчим? - хочу выдернуть её из затянувшейся паузы.
И она, сделав несколько неторопливых шагов, вдруг оборачивается:
- А об чём говорить-то? – Останавливается у сосны, прижимается к ней спиной, подставляя себя солнцу. – Снова жаловаться на мужа? Так уже, наверное, надоела тебе до чёртиков.
- Да нет, не надоеда, – поспешила заверить её и даже чуть не проговорилась, что наоборот, мол… - Так что если есть что… выкладывай, поймаю.
И даже засмеялась. Но она лишь махнула рукой и прикрыла ладонью глаза от солнца, а я… Ах, если б ты знала, Линка, что за этим смехом прячется не шутка! Ведь так хочу знать и следить за каждым твоим шагом!
- Ну, хорошо, - прислонилась и я к сосне: - не выкладывай.
Но надо же ей что-то посоветовать? А-а, вот! То, что спасает меня, но что она делает изредка:
- А ты, Линка, пиши. Делай записки о ваших ссорах, да и просто… Ну, хотя бы по несколько строк каждый день.
- Ой, аж каждый день! – вдруг вспыхивают передо мной её темные глазища: - Да и зачем, для чего? – И добавляет тихо: - Нет, не смогу.
Ну, раз сразу не отказалась, то - вперёд!
- Сможешь, Линка, сможешь. Ведь иногда же пишешь. Значит спит… нет, дремлет в тебе потребность выплеснуться, да еще так интересно… выплёскиваешься! – Ага, польщу ей.
- Вот и давай, пиши… и каждый день, в блокнотик, хотя бы пять-шесть строк, а потом…
- А потом – суп с котом?
И рассмеявшись, пошла в глубь рощи.
- А потом… - не поддержала её смеха.
Но догнала и... Сказать или нет? А, скажу. Это должно зацепить её, ведь как-никак она - креативная личность.
– А потом всё, тобою написанное, я вставлю в свою повесть… может потом тебе интересно будет.
Она подошла еще к одной сосне, прислонилась и к ней. Закрыла глаза. Постояла, потянула паузу. Улыбнулась:
- Ладно. Попробую…
Я расплылась в улыбке радости, а она приоткрыла один глаз, устремила его на меня, лукаво добавила:
- Может быть.
В вот… В окне вагона проносятся рыхлые предвесенние облака, мелькают тёмные стволы сосен, белые – берёз. Да, в лесу ещё снег. И сугробистый, простроченный следами зверья, лыжнями, но уже и проталинки пригрелись внизу стволов… Наши первые часы вдвоём. «Не скучно ли будет там, в Крыму? Не достанем ли друг друга?» Но вдруг слышу:
- Какими ж тягостными для меня были эти два дня перед отъездом!
Линка закрывает книгу, которую вроде бы читала, но оказалось…
- Из-за Антона?
- Ну да, из-за него. - Нет, не спрошу её: и что, мол, в этот раз?.. пусть сама. - Позавчера-то… - Но отвернулась к окну, помолчала: - Сидел в своей комнате, читал, а потом вдруг возник в проёме двери: «Пойти пройтись или искупаться?» вроде как спросил у нас с дочкой.
И снова замолчала. Наверное, думает: рассказывать ли дальше? Давай, Линка, давай! Я хотя и смотрю в окно, делая вид, что мне, мол, это – до фени, но ушки - на макушке.
- А мы с дочкой спешно шили мне юбку, не ответили, и он сам решил: «Пожалуй, искупаюсь». И подошел к шкафу: «Где тут чистые полотенца?» Порылся на полке, заворчал: «Вечно у вас всё как зря понавалено!»
И Линка положила книгу на столик. «Значит, будет рассказывать дальше».
- И зачем я шутливо огрызнулась?.. был бы, мол, только у тебя порядок. – Смотрит в окно, хотя знаю: мельтешение облаков и сосен не видит, а просто... - А он вдруг и смахнул всё с полки, рявкнул: «Ищите сами!»
- Смахнул и выскочил из комнаты? – почему-то спросила я.
- Ну да, смахнул и выскочил. Я еще и догнала словами: «Конечно, тебе хорошо! У
тебя отдельная комната, отдельный шкаф, есть где аккуратненько всё разложить, а мы тут… втроём, в одном лепимся.
- Да-а, завелась ты с пол оборота…
- Ну да, завелась. Но слегка. - Она взглянула на меня и глаза её потемнели: - Но, может, не надо было и слегка?
- Может, и не надо, Линка. Но ведь трудно сдержаться и не ответить на агрессию, по себе знаю.
- Ну да, не надо было, - вроде как не услышала меня: - И потому, что он вдруг снова возник у двери и сразу набычился: «Ищите! А то сейчас подожгу тут все! Повалю, раскидаю!»
- Во как! – воскликнула я вроде бы про себя, а получилось…
Но, похоже, Линка опять не услышала моей, ненароком выплеснувшейся эмоции.
- А я только удивленно посмотрела на него и в голове мелькнуло: «Перекрестить его что ли? Бес вселился».
- И перекрестила?
- Нет, не перекрестила. Только тихо сказала: «Давай, вали».
- А он и впрямь?..
- Ага. Шагнул к шкафу, пнул его ногой и вылетел вон. Сверху что-то упало, разбилось, а я… - А ты даже не посмотрела на осколки, да? А к горлу - ком, к глазам – слезы, да? - А я из-за слёз даже не взглянула на разбитое и стала искать на полу в ворохе белья полотенце и дочка… Дочка зашептала надо мной: «Мам, давай я… Мам, давай...» и её лицо тоже было в слезах... - Бедная Линка! И со всем этим ты едешь в Крым? – И я запричитала: «Доченька, ты прости меня… за него прости!»
Да-а, ну и сценка разыгралась. И ты прокручиваешь её, прокручиваешь в сотый раз? Отключи этот фильм, Линка!
- Ну а потом он купался, уходил куда-то, ужинал. - Нет, не может отключиться. – А на другой день снова сидел у себя за закрытой дверью, уходил, приходил... а я после работы бегала по магазинам, готовила еду, дошивала юбку и всё надеялась: подойдет, одумается, извинится!
- Не подошёл, - почему-то с интонацией уверенности сказала я.
– Но он так и не подошёл. А сегодня утром даже не вышел пожелать мне доброго пути.
– Значит, еще и добавил твой Антон…
Нет, она не услышала и моего уточнения, но обернулась:
– Представляешь? Не пожелал доброго пути, когда мы перед дорогой присели в коридоре!
Я инстинктивно вскинула руку, чтобы погладить её по голове, но на пол пути рука метнулась к термосу с кофе, и я уловила выдох Линки:
- Не вышел.
И снова она отвернулась к кокну, невидяще уставилась на мелькающие за окном сосны.
Я налила в разовые стаканчики кофе, протянула ей и добавила про себя вместо неё:
«А ведь знал, что всё это увезу с собой!»
Едем второй час. Холодно-то как в вагоне! И почти пусто, только молодёжь в конце вагона гогочет… и громко как! Зачем соблазнилась почти бесплатными путевками, что еду искать? Ведь как там у Хемингуэя*? «Единственная радость - это радость человеческого общения», а я… А я и сама оторвалась от привычного, и Линку - от семьи. И кого встретим там для того самого «человеческого общения»?.. Да ладно тебе… если скучно станет, то дневники с тобой, в них будешь копаться… Ядва, и ты за нами увязалась?.. А как же? Куда тебе – без меня, вот и успокаиваю, будешь почитывать свои записки и подбивать Линку к таким же... Ну, если удастся, а то… Смотри-ка, а она забралась на вторую полку и что-то молчит. Задремала?.. Пусть поспит, а ты полистай свои... Ага, Ядва, прямо сейчас и… хотя бы вот эту тетрадь: «Очередная депрессия. Потухший взор. Плохо. Ведь годы-то идут, летят. Двадцать уже!»... Сейчас бы тебе эти годы, да?.. Не отказалась бы, не отказалась. Но не перебивай меня... «В семнадцать были мечты кем-то стать, чего-то добиться, а теперь они тают»… Ага, тают, как этот заоконный снег под солнцем... Слушай, я же тебя просила! «Да еще это вечное: для чего дана жизнь, зачем живу»… И всё же послушай меня. Вот ведь как получается, прожила ты уже вдвое больше, а ответов на эти вопросы так и не нашла... Не нашла, Ядва, так и не нашла. Интересно, а задаются ли такими же вопросами вон те… гогочущие на весь вагон? Тише вы, оглашенные! Человек задремал, а вы… А ты смотри в окно, ведь город своего босоного детства проезжаешь... Да вижу, вижу. И даже сердце затрепыхало. Ну как же, самые романтические годы здесь пролетели. Денис, первая влюбленность, мучительное счастье видеть его, слышать, а потом… А потом и он стал прошлым... Да, и он. Но ладно, Ядвочка, не будем о грустном, очнусь-ка я от давнего прошлого и нырну в не столь отдалённое: «Купила пластинку с классической музыкой. Какое же это упоение слушать «Лунную сонату» Бетховена*!» И это я писала уже тогда, когда уехала из родного города. «Боже, как страшно потерять мечту, перестать замечать прекрасное, не стремиться к нему. И разве стремление к любви не есть ожидание встречи с прекрасным?» Во как... А оказалось, что «следствие любви» это - муж, дети, быт, нескончаемые заботы, как и у Линки, да?.. Ага. И даже ссоры похожие, так что места для той прекрасной любви оставалось всё меньше, меньше, пока… А пока за окном уже сумерки... Да, сумерки. Еще и метель начинается, ишь как по перрону бабульку гонит! Сухонькая, а волочет за собой коляску до верху навьюченную. Ой, чуть не упала! В вагон-то свой хоть успеет сесть?.. Прикрой-ка глаза, авось время скорей пролетит... Пролетит, пройдёт, пробежит. А, пусть время делает, что хочет, а я и впрямь вот так прислонюсь к уголку и тоже вздремну.
Вот и Орел. Пересадка. И до отхода поезда в Крым еще почти два часа.
- Линка, чем же заполнять их будем?
- А давай-ка по улицам побродим, по магазинам почкаемся.
- И часто чкаешься?
Она засмеялась. Вот и хорошо. Отдохнула чуток и даже щечки зарумянились.
- Да не я чкаюсь, а дочка. Любит она это словечко.
И уже идём вдоль улицы. Но как же с крыш метёт! И снегом колючим - в лицо. Неуютно, грустновато, но вида не подам, не буду заражать этим Линку.
Но - зал ожидания. Садимся в уголок красной, отполированной задами скамьи.
- Почитаем, Линок? – Лишь плечом дернула. – Нет, ты всё же послушай Волошина*, ведь на его родину едем: «В прохладных кельях, беленных известкой, вздыхает ветр, живет глухой раскат волны, взмывающей на берег плоский, полынный дух и жесткий треск цикад. А за окном расплавленное море горит парчой в лазоревом просторе...» Линка, интересно, а каким мы увидим море?
Не ответила. Только взглянула коротко.
- "Окрестные холмы вызорены колючим солнцем. Серебро полыни на шиферных окалинах пустыни торчит вихром косматой седины…»
Нет,
Праздники 13 Мая 2024День Черноморского флота 14 Мая 2024День фрилансера 20 Мая 2024Всемирный день метролога Все праздникиПомогли сайту Реклама |