возникновению не находил и поначалу теряясь в догадках о причинах его появления и замечая, какое умиротворение оно ему дарит, перестал, в итоге, заниматься самокопанием и попросту позволил этому предчувствию хозяйничать в его, открытой восторгам, душе.
- Чего ржёте, коллеги?
Илья и не заметил подошедшего к ним высокого, не знакомого ему краснопогонника.
- Знакомься, Илья, - отдувающийся после отступившего смеха Мишка указал на подошедшего.
- Мой друг. Тоже, кстати, Серёга.
Илья протянул руку.
- Илья.
- Сергей.
Новый знакомый заинтересованно улыбался.
- Чего ржёте то, аж в пехоте слышно!
- Да мы тут один сценарий анализировали, - Мишка протирал очки чистым, отглаженным носовым платком, - а Илья как раз автор сценария!
- Надо полагать, комедия? – продолжал улыбаться Сергей. – Расскажите, я тоже посмеюсь.
Он снял ремень, сбросил сапоги, аккуратно обернул их портянками, утопил ноги в сочной, молодой траве и, помассировав ступни лёгким топтанием на месте, с удовольствием растянулся на зелёном ковре.
- Нет, дружок, на второй заход нас с Ильёй уже не хватит. В другой раз. – Мишка зевнул также аппетитно и заражающее, как и смеялся некоторое время назад.
Они молча смотрели на закат. Воздух был по-особенному прозрачен и, благодаря этому, противоположный берег лимана отчётливо просматривался. На том берегу раскинулся не менее загадочный своим восточным, по названию, происхождением, городок. Овидиополь. Между Аккерманом и Овидиополем регулярно курсировал крохотный теплоходик, с вращающимся на корме огромным приводным барабаном. Лопасти барабана, отталкиваясь от воды, громко шлёпали, пенные фонтаны сверкающим шлейфом тянулись за судном.
Как раз сейчас, от причала плавгостиницы, готовился отправиться в путь очередной теплоходик. Барабан на корме набирал обороты.
- Америка России подарила пароход, но ужасно, но ужасно, но ужасно тихий ход, - Мишка изобразил российскую частушку на мотив американского блюза.
- Наш это кораблик. Советский, - сказал Серёга.
- Но, как будто, из американского вестерна, - поддержал Михаила Илья.
Пора было расходиться по казармам. Служба продолжалась. Илья уже знал, что завтра на кухню заступает в наряд другой состав, а он, скорее всего, назначен будет в караул. Но весной, да ещё в мае месяце, ходить в караул было сплошным удовольствием!
Вот этот маленький отрывок - предвосхищение будущих событий, очень здорово вписался в этой главе. Так как я уже прочла последующие главы, то знаю, что это за тревожная сладость.
Я просто замирала вместе с Вашим героем от его предчувствия.
Именно так и должны писаться романы, когда читатель забывает себя напрочь и впадает, помимо своей воли, в реку повестования.
В этом мастерство писателя, передать свою ассоциацию на уровне живого ощущения.
Вот она, литература - одно из самых волшебных искусств, способных уносить, переносить во времени и пространстве на сотни миль, в прошлое, будущее и купать в настоящем.