случайные моменты, а отражение иного, более высокого уровня переговоров”
(А.Н. Сахаров “Дипломатия древней Руси. IX - первая половина Х в.”, с. 233-234, М.,1980)
В Константинополе церемония утверждения договора уже проведена, теперь осталось провести аналогичную церемонию в Киеве:
“Послании же сли Игоремъ придоша к Игореви со слы Гречьскими, и повЪдаша вся рЪчи царя Рамана. Игорь же призва слы Гречьския, рече имъ: “глаголите, что вы казалъ царь?” И рЪша сли цареви: “се посла ны царь, радъ есть миру, хощетъ миръ имЪти со княземъ Рускимъ и любъве; твои сли водили суть царЪ наши ротЪ, и нас послаша ротЪ водить тебе и мужь твоихъ” ОбЪщася Игорь стце створити. Заутра призва Игорь слы, и приде на холмъ, кде стояше Перунъ, и покладоша оружье свое, и щиты и золото, и ходи. Игорь ротЪ и люди его, елико поганыхъ Руси; а хрестеяную Русь водиша ротЪ в церкви святаго Ильи…”
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 53, Рязань, 2001)
В летописи дважды подряд повторилось описание русской языческой клятвы. Требовалось возложить перед собой мечи и щиты, повторяя вслух слова присяги. Но точно такой же обряд во время священной клятвы применялся и у языческих болгар. Римский папа Николай I в ответах на вопросы болгар не преминул указать, что по своим законам болгары перед клятвой клали перед собой меч и тогда клялись (В.Н. Златарски “Клятва у языческихъ болгар”, с. 1, С.-Петербург, 1905; И.И. Срезневский “Договоры с греками” // ИОРЯС, т.III, с. 293-294, С.-Петербург, 1854). Общим у Руси с Болгарией было то, что основную массу населения обоих государств составляли славяне. Неизбежный вывод – обычай класть перед собой оружие для подтверждения клятвы был исконно славянским. А это подтверждает версию о славянском происхождении руси.
Олег, а позднее и Святослав, заключая договоры с империей, клялись Перуном и Велесом, тогда как Игорь – одним только Перуном. Этот факт полностью опровергает устоявшееся мнение, что, дескать, Перун, будучи богом войны, покровительствовал воинам, а Велес был богом богатства и покровительствовал купцам (В.О. Ключевский “Собрание сочинений в девяти томах”, т. I, “Курс русской истории”, ч. I, Лекция VIII, с. 133, М., 1987; Е.В. Аничков “Язычество и Древняя Русь”, с. 389, М., 2009; “Велес” // “Мифы народов мира”, т. I, с. 227, М., 1991). Как раз договор Игоря подписывали купцы, а Велес там не назван. Зато Олег и Святослав обходились без купцов, но Велес в их договорах тем не менее указан. Популярность Велеса на Руси была настолько высока, что его имя в государственных документах ставилось наравне с именем Перуна, чего не удостаивались остальные боги. И в то же время, его идол на киевском капище отсутствовал (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 77, Рязань, 2001). Логика подводит к мысли, что Велес не входил в киевский пантеон и почитался в других областях Руси. Главой пантеона бывает лишь один бог и русские князья таковым признавали Перуна: “… кляшася <…> Перуномъ, богомъ своим, и Волосомъ, скотьемъ богомъ…” (Там же, с. 31); “…да имЪем клятву отъ Бога, въ негоже вЪруемъ, в Перуна и въ Волоса, скотья Бога (Там же, с. 71-72). Олег только Перуна называл своим богом, Святослав только в Перуна веровал, а Велес приставлен сбоку, дополнительно. Два бога возглавляли два отдельных пантеона, которые ещё не успели слиться в единый пантеон. Иначе, в клятве назывался бы один бог, самый главный.
В X веке культ Велеса на государственном уровне успешно вытеснялся культом Перуна. В Киеве идол Велеса находился вне детинца, на берегу Почайны (Н.И. Серебрянский “Древнерусские княжеские жития”, ч. II, (Тексты), с. 20, М., 1915), возможно, для гостей города, прибывших с окраин Руси. Но одно из княжеств постоянно соперничало с Киевом, и культ Велеса для него заключал в себе средство подчеркнуть свою особость. Это были древляне, постоянно стремившиеся выйти из-под власти Рюриковичей. В походе князя Игоря древляне участия не принимали – в очередной раз вышло из повиновения. И Велес в договоре не упоминался. Олегу и Святославу древляне подчинялись, и тогда в текстах договоров стояло имя Велеса. Стало быть, только в земле древлян Велес по-прежнему почитался в качестве верховного бога, ну и ещё на окраинах Руси.
Когда договор с Византией заключал Олег, то обряд клятвы оставался чисто языческим: “… кленшеся оружьемъ своимъ” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 32, Рязань, 2001). При Игоре пришлось согласиться на два равноценных обряда – для язычников и христиан. Правящая верхушка оказалась разделена по религиозному признаку и христиане продолжали подгребать к себе власть. Без христиан стало невозможно принимать государственные решения. Так что у князя Владимира по сути и не оказалось никакого выбора – жизнь всё решила за него. Христиане входили даже в состав княжеского посольства в Константинополе: “Мы же, елико насъ хрестилися есмы, кляхомъся церковью святаго ИльЪ въ сборнЪй церкви, и предлежащемъ честнымъ крестомъ…” (Там же, с. 51).
В целом, государство Игоря выглядит более централизованным, чем государство Олега, но это достижение в конечном итоге стоило князю Игорю жизни.
