стрелял, тщательно целясь в то место, где, по его мнению, находилась жертва и надеясь, что силы у его оружия достаточно, чтобы прострелить сосновые доски.
Однако, и барабан Морриса, в конце концов, опустел. Ковбой только досадливо крякнул и полез в карман за новыми пулями.
Всего на минуту в прокуренном помещении установилась тишина. Вот среди этой, кажущейся абсолютно неестественной, совсем уж мирной тишины, сухо щёлкнул спущенным курком пистолет хоть и старого, но неугомонного Роджерса.
Старику везло. Ему фартило сегодня лишь по той причине, что капсюли в пистолете отсырели и порох не воспламенялся. Будь иначе, ствол повёрнутый прямо в лоб Роджерса, вышиб бы мозг из лысого, покрытого редкими волосиками морщинистого черепа в мановение ока.
Тем временем Джонсон, к чести его будь сказано, вовремя заметил изменения, произошедшие в повадках Эрла. И когда, ещё недавно казавшийся добродушным, бармен навёл на чужака свой дерьмовый дробовик, Джонсон морально был готов к тому, чтобы прикончить ублюдка.
Он всадил в массивного бармена половину барабана, наблюдая, как с каждым его выстрелом толстяк делает шаг назад. И, когда отступать стало некуда, бармен сполз по стене вниз, оставив на узорчатых обоях тёмные полосы крови.
Очень скоро Эрл улёгся на пол, а из-под массивного тела заструился тёмный ручеёк.
Когда Эрл упокоился, стрельба прекратилась. В воцарившейся звенящей тишине, раздался сиплый голос шерифа.
- Выходи чужак! – сказал он. – Не прячься!
Насколько информировали Джонсона, неделей раньше, Олби подвизался шерифом местечка, а по совместительству руководил бандой отморозков, сейчас накинувшихся на Джонсона. Эта банда за всё время своего существования ограбила, а потом укокошила не один десяток путешественников, на беду свою заглянувших в разное время в богом забытое место.
Шайка гангстеров именовала себя отрядом самообороны. Но ориентировки на каждого члена преступной группировки лежали в ящике стола самого губернатора штата и за голову любого из бандитов предлагалась приличная сумма.
- Но я же не сделал вам ничего плохого, парни! Вы сами вынудили меня защищаться!- пробасил Джонсон, прячась за стойкой.
- Ты укокошил двоих уже! – сказал шериф. – С твоей стороны это превышение пределов необходимой обороны, сынок. Ничего себе защита – убийство полицейского при исполнении. А ты сделал это, парень. Ты только что ухайдакал моего помощника Брега Шеппарда, бродяга. А ведь у Шеппарда семья. Четверо детей – мал мала меньше, жена. Она вдова теперь, парень. По твоей вине.
- Он в меня выстрелил без предупреждения, - огрызнулся Джонсон.
Он понимал, что эти головорезы лишь прикрываются законом, А теперь, как свидетеля, его постараются не оставлять в живых. Тем не менее, его, Джонсона подобный оборот дела очень и очень устраивал. Для того он и прибыл в городок, чтобы расправиться с ними.
Ну и дела!.. Джонсон присвистнул.
Внезапный удар прикладом в лицо чуть не убил его. Джонсону показалось, ему разнесли череп. Но он всего лишь потерял сознание.
Очнулся Джонсон от того, что кто-то плеснул ему в лицо водой из ковша. Ещё не пришедшего полностью в себя гостя поставили на ноги. Когда же Джонсон окончательно оклемался, увидел, что его руки крепко связаны бельевым шнуром.
- Чтобы не наделал глупостей, - пояснил шериф Олби, проследив за взглядом арестованного. – От тебя ведь можно ожидать всякого, парень, насколько я понял.
Джонсон криво усмехнулся. Это было единственным в чём он мог согласиться с шерифом. А то, что сегодня не его день, так это он почувствовал с самого утра, когда его лошадь потеряла подкову на пол пути к Весёлому Фермеру.
- Вложите мне в руки пистолет и я задам вам по первое число.
- Вот этого и не хочется, - сказал одутловатый Олби. – Я за то, чтобы всё закончилось хорошо.
«Врёт сволочь, - подумал Джонсон. - Хэппиэндщик чёртов!»
Шериф тем временем, сняв широкополую форменную шляпу с заросшей тёмными, вьющимися волосами головы, помахал ею перед красным, разгорячённым лицом, надеясь таким образом охладиться.
Немощный Роджерс всё ещё разглядывал тот револьвер, который вероятно достался старому дегенерату в наследство от пращуров. Но в какой-то момент пистолет громко хлопнул и голову Роджерса разнесло, как гнилую дыню. И все увидели, как по стенке медленно оплывают мозги старика, вернее то, что осталось от них. Безголовый же труп с остатками шеи качнулся на скрипучем стуле, а затем медленно, и как-то, не хотя, завалился на бок.
Видимо капсюль на этот раз сработал.
Тем не менее, никто не переживал. Старый идиот прикончил себя, таким вот хитроумным образом, но всё шло к тому.
Да, только что старый увалень порешил себя сам, тем не менее, в его сторону никто даже не обернулся. Все итак знали, забавы выжившего из ума ковбоя добром не кончатся и когда-нибудь, рано или поздно, приведут к печальным последствиям. Таким образом, то, что произошло с Айком, совсем не было неожиданностью для обитателей провинциального городка. К тому же, с недавних пор за стариком стали замечать склонность к суициду, ввиду его застарелой болезни, названную фельдшером рассеянным склерозом.
Определённо, Айк владел информацией относительно своего диагноза и ему, судя по некоторым редким высказываниям самого Айка, очень не хотелось закончить жизнь парализованным.
Лишь только звук падающего тела старого Роджерса затих, послышался ещё один звук, который, кажется, никто кроме Джонсона не расслышал.
Звук был похож на негромкий шлепок и донёсся со стороны широкого окна ведущего на улицу.
Да, именно на том окне Джонсон увидел нечто, что сразу он и не смог идентифицировать. Ведь существо то, если, конечно, допустить, что это было существо, оно не было ни на что не похоже. Ну, может быть, разве что имело отдалённое сходство с морской медузой.
Однако, медуз в окрестностях городка, насколько Джонсону было известно, не водилось, так как до моря отсюда не менее тысячи миль. А сухопутных медуз, насколько знал Джонсон, в природе не существовало.
Тем не менее, странная тварь, похожая на медузу и на большой серый мухомор одновременно, прилепилась к оконному стеклу и лениво пошевеливала отростками-щупальцами. Джонсону даже показалось, что медуза разглядывала людей. Хоть он не заметил у неё глаз. Тем не менее, не зря же существо, в конце-то концов, прилепилось к стеклу!
Коренастый Вуди, поставивший на ноги Джонсона минутой назад, отошёл в сторонку. Между ним и окном располагалась одна из четырёх подпиравших потолок колонн, потому ковбой не мог видеть ту часть окна, к стеклу которой прилипло существо.
Шериф же был поглощён разглядыванием, статного и крепкого ковбоя, каковым ему виделся Джонсон, поэтому медузу из всех находящихся в салуне мужчин видел только сам Джонсон.
Он не торопился поделиться с местными хулиганами увиденным, так как ещё не пришёл в себя после тычка прикладом. В голове звенело. Потому многое, из виденного им в данную минуту, могло оказаться галлюцинацией на почве контузии.
Шериф тем временем замахнулся, намереваясь ударить Джонсона стволом револьвера под дых. Но в последний момент он передумал и только зло пустил под ноги жертве длинную струю слюны. Он знал итак, до захода солнца парень не доживёт. Не стоило шерифу впустую сейчас тратить силы.
Олби вспомнил, как неделей раньше они всем кагалом порешили здесь такого же недоумка, забавляясь и хохоча, и у него поднялось настроение, несмотря на то, что его лучший друг, полицейский в данное время лежал мёртвым в дальнем углу.
Шериф понимал, глупо мстить парню, который всего лишь защищался. А вот взять в свою банду ловкого и умелого пастуха не помешает. Похоже, парень был их, бандитской закваски и только пока не догадывался об этом.
Олби решил чуть позже поговорить с гостем на такую щекотливую тему.
Второй шлепок услышал и шериф. Он медленно развернулся всем массивным корпусом и тупо уставился немигающим взглядом блеклых, словно выцветших глаз на странные штуки, ползающие по оконному стеклу.
Да, эти штуки ползали по стеклу.
Некоторое время он размышлял, потом сказал Вуди Торресу:
- Пойди разберись, что там, Вуди.
Ковбой вышел за дверь.
Его не было минуты две. Потом дверь заунывно скрипнула и он возник на пороге в облаке пыли.
- Никого, шериф! – сказал Вуди, отряхивая лацканы плаща перчатками.
- А это что?! – указал Олби стволом на существ. – Убери эту гадость, Вуди! Убери их пока я сам за это дело не взялся.
Вуди сосредоточенно понаблюдал за тварями. Потом пожал плечами.
- Слушаюсь, шериф! – ринулся он с места. Но не упел Вуди сделать и пары шагов к двери как резко остановился. – А не лучше ли нам, шериф, их… снять из пистолета? С улицы руками не достать. Высоковато.
- Пули разобьют стёкла, кретин! А на улице дует, как никогда. Не хочешь ли ты наглотаться вдоволь пыли, пока мы тут сидим, Вуди?.. Сбей их палкой, наконец! Мне всё равно. Не твои ли штучки? – повернулся полицейский к Джонсону. - Вы чужаки можете и не так подшутить над местными добропорядочными жителями этого тихого, богом забытого местечка.
Джонсон только сплюнул на пол. Ему не очень хотелось отвечать на вопросы ублюдка, напялившего форму шерифа полиции. Правда, везение было пока на стороне шерифа.
Не дождавшись ответа от чужака, Олби отвернулся к окну и принялся более внимательно разглядывать непонятные объекты.
- Они движутся, - сказал он. Джонсон тоже видел, как медузы медленно перемещались по стеклу, оставляя за собой слизистый длинный след. – Будь начеку, - приказал шериф подошедшему к ним Полу Беннетту и тот согласно кивнул головой, взводя револьвер, который всё ещё сжимал в руке.
Пол направил ствол на окна, с холодным изумлением созерцая странных тварей.
- Я пока не знаю что это, - признался Олби банковскому служащему. - Но скоро мы всё узнаем. А ты стой, не дёргайся! Не дай бог, я узнаю, что это твои штучки! – сказал он Джонсону с угрожающими нотками в голосе и махнул револьвером в сторону окна.
- Шериф, там много!.. Там их много! – просипел, вбежавший в салун, Вуди. Ковбой снова принёс с собой облако сухой, мельчайшей пыли. – И там штука ещё такая. Вроде дирижабля шериф. По-моему – она их матка, - отчего-то осклабился Вуди, хотя по всему видать было, что ему не очень то и весело.
- Что ещё за штука? – процедил шериф. – Понятнее можешь объяснить. Какой, к чертям собачьим, дирижабль? Ты, что перепил сегодня?
- Там на улице, в тридцати ярдах от магазинчика Льюиса. Там штука похожая на дирижабль. А может – на раздутую кибитку. Если по мне, так это дирижабль, шериф, клянусь богом. Только поменьше размером. Я видел такие в Мемфисе, когда гонял туда коров с Беном год назад.
Сообщение Вуди наделало
