выдавил не менее трёх унций зелёной слизи из маленького монстра, прежде чем тварь перестала совсем дёргаться под его сапогом.
Вторую он отшвырнул от себя коротким ударом ноги. Тварь очертила в воздухе длинную и пологую дугу и с силой врезалась в доски старого забора, тут же превратившись в тускло-зелёную кляксу, медленно оплывающую вниз. Щупальца медузы всё ещё шевелились, хотя её самой уже не существовало и Джонсону пришла в голову мысль о необыкновенной живучести этих тварей.
- Как ты там? – послышался из-за двери простуженный голос шерифа.
Но чужак снова оставил вопрос шерифа без ответа. Не было смысла переговариваться с местными пьянчугами, когда вся улица кишела тварями.
Те твари, что не кружились вокруг веретена, роились небольшими
группами там и сям. Они словно совещались.
Или, может быть, готовились напасть на людей.
- Видел я много дерьма в своей жизни, - всё тем же сиплым голосом заметил шериф, - но с таким встречаться не доводилось.
Джонсон только хмыкнул, удивляясь тому, как могут совпадать мысли людей. Из двери высунулась голова Чарли, а затем юркнула обратно. Потом показался он сам. Чарли важно вышел на крыльцо и осмотрелся. Вопреки выпитому, выглядел ковбой трезво. Но так Джонсону могло только показаться.
- Готов поспорить на что угодно, - сказал Чарли, не глядя на чужака, - что ты из полиции, - сказал он, обращаясь, конечно же, к Джонсону. – Слишком ты умён для простого ковбоя, малыш.
- Потом поболтаем, - буркнул нехотя Джонсон и поднял револьверы повыше.
Не хватало ещё, чтобы они с Чарли начали выяснять отношения прямо сейчас, когда его, Джонсона внимание приковано к веретену.
Внезапно Джонсону показалось, что чудное веретено сдвинулось с места. Оно вздрогнуло и медленно, очень медленно поплыло в воздухе в восточном направлении. То есть, туда, где в данную минуту стоял, широко расставив свои длинные ноги в ковбойских сапогах, Джонсон.
Джонсон неспешно взвёл оба курка. Те медузы, что находились возле веретена, стали кружиться быстрее и странный шелест их, соответственно, усилился.
Теперь и шериф вышел, осмелев. Следом показался Пол.
- Чёрт! – сказал Пол, бледнея, - Оно сейчас сожрёт тебя, парень!
Джонсон и сам давно заметил в торцевой части веретена какое-то углубление, похожее на воронку или что-то вроде того. Зев воронки зиял чернотой, казался бездонным и глядел прямо на Джонсона.
- Стреляй, сынок! Наделай в ЭТОМ дырок, пока оно тебя не ухайдакало! Или уходи с дороги, пока не поздно! – шериф, похоже и вправду волновался за жизнь чужака.
Такое обстоятельство слегка умилило Джонсона, но не настолько, чтобы упускать из внимания дирижабль с мёртвенно бледными и слизлыми существами, похожими одновременно на медуз и тухлые мухоморы.
На крыльце громко топнул ногой Пол. Из-под каблука его брызнули во все стороны остатки медузы. Потом взмахнул револьвером, удерживая пушку за ствол и вторая медуза разлетелась мелкими, зелёными брызгами. После этого с гримасой омерзения, отёр рукоятку револьвера о штанину кожаных брюк и весело подмигнул шерифу.
- Кажется, они не настолько и сильны! Да, шериф? – сказал игривым тоном.
- Закрой пасть, идиот. Ты видишь, сколько их на улице. Это тебе не по жестянкам за салуном шмалять, дурья башка. Не болтай понапрасну и смотри в оба. - Приказал шериф.
Медуз и вправду на улице было более, чем с избытком. Причём, ещё пару минут назад, кажись, их было вдвое, а то втрое меньше.
Только теперь, в лучах света, выглянувшего, наконец, из-за туч, солнышка, ковбои заметили странную раскраску медуз. Всё эти твари имели под капюшоном горизонтальные полосы, опоясывающие их почти прозрачные тельца.
Полосы придавали медузам некоторое сходство с осами. Или с шершнями. Только чередующиеся жёлтые и тёмные полосы выглядели намного бледнее, чем у упомянутых здесь насекомых.
Джонсон ещё пятился назад с револьверами наготове. Но он уже понял, что пули против всей мерзости, что они наблюдали, бесполезны. Да и во всём долбаном салуне, с его малахольными ковбоями, не найдётся столько патронов, чтобы можно было прикончить всех тварей.
Вели себя медузы пока спокойно, но, как уже выразился ранее, бородатый ковбой, от тварей, похожих и на мухоморы и на медуз одновременно, исходила некая невидимая угроза.
Джонсон поднял револьверы на уровень головы и нажал оба курка, целясь в ближайших монстров. Стволы подпрыгнули, а пули, не встречая сопротивления, легко вошли в студенистые тельца, пробивая те насквозь. Из небольших дырок, проделанных пулями, на горячий песок полилась зеленая слизь.
Медузы тоже упали в песок. Они больше не шевелились. Только слегка подрагивали гибкие щупальца, окаймлявшие их снизу.
- Чует моё сердце, - между тем сказал Олби, сдвигая стволом заряженного револьвера форменную шляпу на затылок, - досидеть сегодня спокойно в салуне нам вряд ли удастся, ребята.
Джонсон с холодным изумлением наблюдал, как дёргаются в песке, подстреленные им медузы. Джонсон понимал, что прежде, чем что-нибудь предпринять, следует разработать, какой-то, план. И составить такой план необходимо как можно скорее. Вот для чего он, рискуя спровоцировать на возможную атаку против себя медуз, подстрелил парочку.
Зато он знал теперь, что слизь существ может растворять стекло, эта же жидкость почти проела подошву его сапога, но на песок она не подействовала нисколечко!.. Конечно, проку от такого открытия не много, но хоть что-то в арсенале знаний о непонятных созданиях.
- Они собираются в воронку! – крикнул Чарли, указывая револьвером в сторону почты, где медузы с самого начала группировались более плотно.
Из салона стали появляться другие ковбои. У некоторых пушки уже были в руках. Последним вышел Ларри, тщедушный, невысокий, брюнет.
У Ларри в руках не было оружия. Но, по описанию, выданному губернатором, Джонсон Хилл знал, что Ларри Круз являлся одним из самых опасных стрелков в округе. Многие уже поплатились жизнями только из-за того, что вовремя не оценили скоростные навыки парня, способного выхватить револьвер, когда это было нужным, в мановение ока. Хотел бы Джонсон иметь такого стрелка у себя в помощниках. Но, видно, не судьба. Скорее всего, они схлестнутся очень скоро где-то в этом городе.
Если честно, Джонсон опасался Ларри. Если брать во внимание всю свору местных бандитов, именно с Ларри он не хотел бы доводить дело до вооружённого конфликта. Однако, если уж на то пойдёт, Джонсон не станет, конечно, увиливать от дуэли. Не станет прятаться ни от Ларри, ни от других ковбоев, возникни между ними перестрелка в очередной раз.
Джонсон просто делал своё дело, за которое получал зарплату. И перестрелки частенько случались, конечно же, в его работе и приходилось нажимать курок, обагряя кровью благодатную американскую землю во имя порядка и справедливости.
Фемида не терпит насилия, но сама применяет таковое частенько. И с позиций закона такое положение дел оправдано.
Внезапно кто-то неподалёку взвыл. Шериф, который стоял на середине крыльца, увидел как один из ковбоев пытается дотянуться обеими руками до чего-то недосягаемого позади него. И только, когда Моррис завертелся волчком, словно его ужалила в спину змея, а это был Моррис, шериф увидел, что так проняло обычно невозмутимого ковбоя. Округлившимися глазами Олби, как и все остальные, кто вышел на крыльцо, смотрел на словно приклеившихся к широкой спине Морриса парочки медуз, которые словно впились в спину бедного ковбоя.
Револьвер Морриса лежал у его ног, но он, кажется, даже не вспоминал об оружии. Лицо ковбоя перекосило от боли, а сам он был бледнее мела.
Олби поднял свою воронёную пушку на уровень груди, целясь в тварей, однако не решался нажать на курок, хотя потерпевший орал ему, чтобы тот стрелял.
Похоже, сам Моррис, обезумев от раздирающей его боли, не соображал, что говорил. Ведь пули, выпущенные Олби в медуз, сидящих на его дружке, пробили бы Морриса навылет.
Джонсон Хилл тоже повернулся на крики ковбоя. Он мог бы снять парочкой метких выстрелов прилепившихся к Моррису медуз, но слизь, при попадании в медуз, обязательно обрызгает не только Морриса, но и стоявших неподалёку ковбоев.
По всему видать было, слизь действовала подобно серной кислоте. Она, не церемонясь, проела кожаную куртку Морриса и теперь разъедала его тело. Моррис был обречён и все это понимали.
Так думал и шериф. Поэтому после первой минуты замешательства он прицелился получше и всадил в былого подельника не меньше трёх пуль. После чего тот упал и задёргался на рассохшихся ступеньках крыльца.
В принципе всё произошло достаточно быстро. И, когда Пол Беннетт заметил, что одна из простеленных медуз всё ещё подаёт признаки жизни, он сбил её с бездыханного тела своего товарища носком сапога и всадил в неё ещё пару пуль, наблюдая, как чудовище оплывает и растекается зеленоватой лужицей, быстро впитываясь в песок.
Пол зло сплюнул в сторону добитой медузы. И тут же громко выругался. Наверное, для поднятия своего боевого духа, а не со зла. Ведь зла уже ни в ком не было. Был только тягучий, противный и липкий страх, который медленно завладевал сознанием каждого.
- Эти твари убьют всех, если мы что-то не придумаем! – сказал он хрипло.
- Это уж точно! – таким же хриплым, севшим голосом поддержал его Ларри, озираясь вокруг.
Те твари, что не кружились вокруг веретена, роились небольшими группами там и сям. Они словно совещались. Или, может быть, готовились напасть на людей.
- Видел я много дерьма в своей жизни, - всё тем же сиплым голосом заметил шериф, - но с таким встречаться не доводилось.
Джонсон только хмыкнул, удивляясь тому, как могут совпадать мысли людей. Из двери высунулась голова Чарли и юркнула обратно. Потом показался он сам. Чарли важно вышел на крыльцо и осмотрелся. Вопреки выпитому, выглядел ковбой трезво. Но так Джонсону могло только показаться.
- Готов поспорить на что угодно, - сказал Чарли, не глядя на чужака, - что ты, парень, из полиции, - сказал он, имея в виду, конечно же, Джонсона. – Слишком уж ты умён для простого ковбоя, малыш.
- Потом поговорим, - буркнул нехотя Джонсон и поднял револьверы повыше.
Не хватало ещё, чтобы они с Чарли начали выяснять отношения прямо сейчас, когда его, Джонсона внимание приковано к странному веретену.
Внезапно Джонсону показалось, что чудное веретено сдвинулось с места. Оно вздрогнуло и медленно, очень медленно поплыло в воздухе в восточном направлении. То есть, туда, где в данную минуту стоял, широко расставив свои длинные ноги в ковбойских сапогах, Джонсон.
Джонсон неспешно взвёл оба курка. Те медузы, что находились возле веретена, стали кружиться быстрее и шелест издаваемый ими, соответственно, стал громче.
Теперь и шериф вышел,
