Давненько так не радовался подскочившим выходным. Кажется, чего проще, помахивай метлой: нам – вам, нам – вам. И вперед… Фиг-то, так и не сумел еще посетить укромные фабричные уголки. Вверенная территория – длинная полоса земли вдоль вертлявой речки. С подъемами градусов под сорок, с зигзагами поворотов. Замусоленные производственные постройки, промплощадки, кое-где асфальт на дорогах. И всё в буйстве зелени столетних тополей, берез, черемухи. Ни дать ни взять аргентинская сельва…. Что тут будет в листопад мне еще предстояло узнать.
Цеха друг от друга метров на триста – четыреста, чтоб при случае успеть перехватить открытый огонь.
Упаси, боже…! Сырье – бумага, продукция – бумага. Тот же порох.
Обязанности дворянина известны, чтоб все было «хоккей». Потому прибираюсь основательно. Но… повезли макулатуру со склада, дунул ветерок и что…?
Начинаю заново. Неблагодарная работа.
А люди…?
А что, люди…. Наблюдают. Посмеиваются. Заключают пари…. Немало дворников повидали, насколько этого придурка хватит…?
Ничо, ребята. Войду во вкус, повышу квалификацию, сыщу и в этой достойной службе плюсик. На свежем воздухе и думается в охотку. Спокойно, размеренно: нам – вам, нам – вам….
Бывает не вредно оглянуться назад, оглянуться и удивиться. Мать честная, какую же неудачную кликуху своему рассказу выдумал: «Ничего личного». Зачем народ в смущение вводить. А если кто доверчивый найдется? Да разве есть такой случай, чтобы хоть каким-то боком не коснулся человека? Издалека, краешком, но зацепит. И будь ты хоть гадом каким успешным, ликующим над бедой нашей, мы горестно сожмем кулаки: «Ну, падаль, погоди! Как аукнется….
И ведь откликнется же. Всенепременно. Кто там сказал, что «ничего личного…?»
А беда, она, завсегда кругами ходит: то пароход на Волге на дно уложит, белый-беленький, то самолет в землю воткнет, то пожаром полыхнет, а то и саранча навалится, урожай схарчит без спроса…. Знающие говорят, в Калмыкии нынче благополучно перезимовала, и теперь радуется жизни. Да жадная такая, что не съест, то перепортит. Одним днем живет, дурра…. И везде «человеческий фактор».
Фактор есть, а отвечать некому.
Так, по мелочевке…. На крупняк у правителей «пестицидов» не хватает.
* * *
Да черти с ними…. Не о саранче двуногой думать хочется. О радостях жизни пекусь. Не все у нас чернуха, случаются и светлые полоски.
Новости последние обнадеживают…. Радуюсь не тому, что Любимова из театра «ушли», а тому, что, наконец-то, у людей самоуважение возобладало. Самоуважение…! Давно сказано, не создавай себе кумира! Режиссер без актеров, как полководец без армии. Ноль!
И еще радость без границ: жители уральского поселка встрепыхнулись, тоже зауважали себя. Взялись за ружья и вилы, наломали бока, отогнали от села бандитствующих отморозков…. Так поступают полноценные граждане. Мужчины и женщины. Рабы не мы! Мы не рабы!
Еще не забыли карельскую Кондопогу, теперь вот уральская Сагра! Покорных на Руси становится поменьше.
* * *
- Крепко же ты истосковался по собеседнику, - ухмыльнулся Федор, когда я смолк, почувствовав, что монолог затянулся. - Выделываешься на своем полигоне, рубаху рвёшь, расценки сбиваешь, с народом пообщаться некогда. Сторонятся, небось, от такого стахановца?
- Оно верно…. Проверяют.... Может и к лучшему, Алексеич. Мертвые не потеют…. А ты откуда к нам? На взгляд не мальчик.
- Из прошлого века, - отвечаю. – Ровесник Октября.
- И бывает же…. - Мужики понятливо улыбаются. - Шутник. Из долгожителей видать.
В дверях появилась, раскрасневшаяся у плиты Мария: «Раздвигайте стол, мальчики, через полчаса у меня будет все готово».
- А на кухне что, не поместимся? – удивился Федор.
- Делай, что говорят, - рыкнула хозяйка. - Сегодня у нас праздник…. И примите по рюмашке для настроения. На встречу. Под малосольненький.
Что-то Мария неожиданно добренькая, неспроста это, - осознал я, и начал вспоминать календарь праздничных дней. Ближайший праздник – День рыбака. За ним в кильватере дни радостные: металлурга, ВМФ, шахтера, учителя. И я ко всем отношение имею. Вехи жизни. Если без аккуратности праздновать, легко и споткнуться.
- Еще День леса прибавь. Ты ж теперь за лесную промышленность выступаешь…. Выясни когда. Не пропустить бы, - напомнил Федор.- Ох, и летун же ты был, майор. Как только кадровики терпели.
- А они не терпели, а в трудовую заглядывали. В ней одни благодарности. Хошь, проверь…. За них и трудился. Окромя Севера. Рыбакам, все-таки, приплачивали…. Но вот объясни, с какого ляда сабантуй сегодня?
- Так Марусечка всё помнит…. После завтра твой праздник, но ты же в воскресенье пить не будешь? Так ведь?
- Знамо дело. Как на службу явиться, когда от тебя запашок с ног валит. Но можно бы и завтра отметиться.
- Ты прав, майор. Тут-то и начинаются Марусины загадки. Да узнаем…. Разливай, что ли, раз дозволено. За рыбаков, парень…!
А вот поясни-ка мне, доводилось тебе в «переделках» бывать, или в морях все сладко-гладко?
Понимаю, что Федор затягивает на большой разговор, и не отказываюсь. Самому интересно вспомнить….
Океанический лов не туристическая прогулка на теплоходике. Не зря говорят: рыбак – дважды моряк. Вышел на промысел и весь во власти Океана. Непредсказуема стихия, нигде не укроешься. А заход в инпорт запланирован лишь на конец рейса….
Ну, стихия так стихия, тут без обид. На риск идем сознательно. Когда же вмешивается рука глупого или подлого человека – это не оправдывает никакие риски.
- Сладко-гладко, говоришь…? Один только случай расскажу, Федя….
Однажды отогнали нас от причала точнехонько в ночь под Новый Год. Тогда в Студеном море играл жестокий шторм. Начальству же нужна галочка для отчетности. Запланировано, к примеру, иметь сто судов на промысле – получите. Сотый. И неважно, что штормяга и попусту сожгут топливо, тем более неважно, что испортят семьям своих рыбаков новогодний праздник.
Неважно, что любая авария в шторм чревата для экипажа непоправимыми последствиями…. Вот он, «человеческий фактор», людоедский, бессмысленный и преступный.
В тот раз мы прорывались на Грумант. Едва обогнули северную точку Скандинавии – отказывает главный двигатель. Неприятно, но бывает. Моряков этим не удивишь. Однако, парусность у судна приличная. Нас сносит к норвежскому скалистому берегу. Понятно, чем обернется такое близкое знакомство.
Ах, ох…. Палубная команда в штормовках, в страховочных концах. Якорь за борт. Не держит, паразит. Пошел второй – тоже самое. Дно – плита гранитная. Зацепиться не за что.
И в машине аврал. Лихорадочно ищут причину отказа. Механикам не до эмоций, да кроме «деда» никто и не представляет неутешительности всей обстановки.
На мостике тоже без истерик, хотя знают больше. Рассчитывают место судна, скорость дрейфа, прикидывают, где и когда наступит «край». Не ошибиться бы и вовремя поднять спокойно дрыхнувшую команду.
- Успели поднять?
- Нет, Федя….
* * *
-Это что! – ахнула влетевшая в комнату, раскрасневшаяся Мария. - Сначала дело, водка потом. А у вас всё наоборот. Забыли…? Где стол, где скатерть, где сервировка?
- Так, Марусечка, ты сказала через полчаса. Время не вышло. Щас и наладим. Верно, майор?
- Конечно, успеем. А на сколько персон сервировать?
- Теперь уж я сама. А вы, быстро рубашечки одели, и марш к дверям внучат встречать. Костик с Машенькой вот-вот подъедут. – Мария недовольно махнула рукой. - Сюрприз для вас приготовила, да с вами разве получиться….
Во как! А я ни сном, ни духом…. Ну, штурманец, ну прохвост, совсем самостоятельный стал….
Признаться, я был удивлен…. Костик, внучок, два года уже не навещал, но связь у нас крепкая. Я-то считал, что нахожусь в курсе его дел. Вот и сейчас он должен быть в море, ценз на второго помощника вырабатывать….
А внучка Федькина, Мария «вторая», тут причем? Где Питер и где Заполярье?
- Ты, майор, вспомни себя….
Дело молодое. Машенька уже год в Мурманске. После института. А неделю назад они расписались и к нам едут.
- Нет, так не годится, Мария, - и у Федора прорезались командирские нотки. – Почему меня не поставила в известность? Может, я посторонний в этом доме?
Ох, как не хотелось участвовать в семейных разборках и, слава покровителю, обошлось.
- Не обижайтесь, мальчики. Чего трещать было раньше времени. Они год как вместе, а расписались только сейчас. А могли и разбежаться. Костик упорно сопротивлялся.
- А чего сопротивлялся, чем Машенька не хороша? – вполне обоснованно возмутился Федор. - Нет, ты поработай с ним, майор. Твой внучек-то…. Обязательно поработай. А то некрасиво как-то….
Вечерами заглядывает, квартиркой пользуется, а за коммунальные платить не хочет. Непорядок.
- Да успокойся ты, Федя, - вмешалась Мария. - Не обижали нашу Машеньку. Она сама условие выставила: намерен жениться – поступай в вышку. Хочу быть женой капитана.
- А он, конечно «упирался»…?
- Да ты уже женатиком был, а как кочевряжился, когда от академии отмахивался. Даже уходить собирался. Забыл? Напомнить, что ли…? Так что Костика не осуждай. Сами разберутся.
- Забудешь так напомнят, - недовольно забурчал Федька.
Да и понятно, кому хочется вспоминать о совершенных глупостях.
- И это ж как жизнь устроена, ну всё повторяется… многое…. Неспроста…. А ведь повезло Костику с Машуней, - как считаешь, майор? И нам повезло. Мы теперь и по закону родные, близкие люди. Вот так-то…. Одна семья…. А Мария-то наша, Мария какая умница, - окончательно растрогался мой новый родственник, - всех соединила…. Иди сюда, лапушка. Да ближе, ближе. Щас мы с майором зацелуем тебя. На руках носить будем.
P.S.
- Судя по тому, что ты рядом и спокойно попыхиваешь трубкой, все обошлось, и команда уцелела, - вернулся к прерванному разговору Федор. – Людей успели поднять. Без паники.
- Нет…. Успели запустить двигатель. А дальше как обычно. Еще сколько-то болтало возле Норвегии. Шторм не отпускал. Как говорится, шаг вперед, два шага назад….
А о ночном происшествии узнали не сразу. То ли ребята палубники от стресса языки проглотили, а может наказ получили помалкивать. Ну, было и прошло. Чего там….. Только капитан поседел после того случая. Да полярной ночью не так и заметно.
- А ты не усматриваешь, майор, сходства между теряющим плавучесть сегодняшним госкораблем и тогдашней твоей ситуацией? И там и там всерьез бедуем. Не пора ли запускать главный двигатель?
- Усматриваю разницу. У нас тогда врагов не было.
Океан – честный противник. А жизнь сегодняшняя…?
Картина маслом, как в Одессе говорят: богатейший галион, под российским флагом, захвачен пиратами….
