Организация района еще в стадии подписания постановлений была, а я в Павловском райпо замом по строительству тогда работал, вот он меня вызвал к себе в райисполком и говорит: 'Ты где родился?' В Шелаболихе, говорю. А он мне: 'Ну, тогда тебе сам бог велел на малую Родину возвращаться, поработать на благо её! Район будет вот-вот там организован, Шелаболихинский. Я туда перехожу. Пойдёшь ко мне в район главным архитектором района?' Кто же от такого предложения откажется? Пойду, говорю, с Вами Владимир Васильевич с удовольствием пойду работать! Вот так я и стал тогда первым главным архитектором в Шелаболихе. Интересно то, что в 1963 году район объединили с Павловским, а мы тогда на Север уехали, мне 6 лет было. А через 22 года я вернулся в родную деревню уже как архитектор района. Тоже много пришлось поработать. Болдырев был прирождённый организатор и строительство сильно любил. А тут новый район: огромное поле деятельности для строительства; райцентр нужно отстраивать было, в колхозах новое строить. Я даже генплан райцентра вечерами дома чертил, разрабатывал. Помню, после того как проектировщики из Гражданпроекта побывали в Шелаболихе и уехали в Барнаул варианты генплана разрабатывать, Болдырев вызвал меня и сказал: 'Это они месяца четыре не меньше там чертить будут, а ты - главный архитектор района, проектировщиком тоже работал, вот и давай дерзай, а мне через неделю-полторы представь схему застройки будущего райцентра. Место мы определили - бывший сад совхоза им. Горького. Тебе и карты в руки. Понимаешь, Володя, строить срочно надо жильё, специалистов приглашаем со всего края, а жилья нет! Давай жми! А эти генпланисты пускай там чертят себе'.
- Да, он дотошный мужик был, у него этого не отберёшь! Находчивый был и решительный, сразу решения принимал, долго не раздумывая. Грамотный, очень грамотный был руководитель! Помню, арка при въезде в его совхоз была уж очень красивая - совхоз 'Красная Звезда'. Я тоже хотел такую арку перед въездом в колхоз поставить, но у меня хуже получилось. А у него - здорово! Жаль, конечно, что такую страну развалили, раскатали по брёвнышку! Горбачёв с Ельциным натворили. Его бы, подлюку, расстрелять надо было, а они ему памятник, музей отгрохали!
- А помнишь, как Вовка Иванович к тебе в колхоз приезжал на машине, в уборке помогать?
- Это в горкоме, в Камне, встретили водителей, приехавших из разных районов помогать урожай убирать; большой урожай тогда удался, добрый, сами не успевали. Ну, вот и звонят мне из горкома ребята: "Фёдор Леонтьевич, а у тебя брат есть?" А я им говорю: "Есть, да и не один. А в чём дело?" "Да вот он здесь и хочет к тебе попасть. Так мы его к тебе направляем". Я гадал, что за брат? А это оказался Иванов сын - Вовка, племянник. Я в кабинете сидел, слышу машины подъехали, а потом заходит такой, кучерявый, застенчиво как-то и говорит: "Здравствуйте, мы с Новообинцево, в уборке помочь. А я - Гуляев Владимир Иванович". Я бы его не узнал, не назовись он, видел-то его ещё маленького, лет 7-ми или 8-ми. И после того тоже не видел больше. Жаль, конечно его, рановато помер.
(запись от 03.07.2016г.)
- А у тебя в колхозе и пасека своя была?
- Пасека больша-ая была! Звероферма, кирпичный завод, пилорама и столярный цех приличный. Кирпичный завод был будь здоров! Кирпичный завод обеспечивал почти весь каменский район кирпичом. Это помимо того, что мы ещё сами строили по десять двухквартирных жилых домов в лето! Вначале у меня не получалось с кирпичом, потом я заменил руководителя кирпичного завода; женщину поставил и дело сразу пошло в гору! Сначала мне все говорили, что ты мол женщину ставишь, чего она сможет сделать? Мужика бы надо. А у этого руководителя, которого я снял с работы, родни в деревне было много, вот они за него и заступались - взъерошились на меня! А потом женщина это показала всем как дело надо делать. А Парфёнов после давай меня звонками одолевать: 'Этому дай кирпич, тому дай кирпича!' Попробуй не дай, припомнил бы потом! Ну и давал кирпич. Не бесплатно конечно, прибыль получал колхоз. Это тоже выручало здорово! А сейчас уже всё, говорят, что не работает больше кирпичный завод. И пилорамы со столяркой нет и зверофермы тоже. Говорят, что даже следов не осталось... Как всё изменилось! Столько трудов было во всё вложено, а теперь этого нет! В голове моей это не укладывается! И работы у людей в колхозе нет, вот ведь беда какая!
- Тогда налогообложение было щадящее, социалистическое, поэтому и развивалось всё по порядку, по плану, а сейчас налоги капиталистические. Вот и получается, что проще закрыть предприятие, чем его развивать и содержать, налоги да штрафы давят, да плюс вороватые людишки в чинушах.
- Да, это точно. Знаю я одного фермера в Ярках. Магазины стал одно время открывать в Ярках, да и в других деревнях. А потом, не так давно, стал закрывать их. Я у него спросил, а что ты закрываешь, не выгодно что ли? Налоги, говорит, задавили и транспортные затраты...
- Я смотрю у тебя книг много, читаешь постоянно?
- Ага, читаю, вот, правда, глаз один ни с того ни с сего перестал видеть, а второй нормально видит, одним глазом вот и читаю. Без очков читаю. Долго я скучал по Яркам, как маленький ребёнок, ой как скучал. Сейчас привык уже, отвык.
- Конечно, ты там лет тридцать, наверное, прожил?
- Да, поболе. Тридцать лет я там только руководил, в замах, потом председателем! Все молодые годы там остались! Строил много по двадцать квартир в год. Студенты наши в институтах и техникумах учились за счёт колхоза: стипендии мы им колхозные платили, раза в два больше чем институтская стипендия была. Там 30-35 рублей, а колхозная была 70 рублей. Мы знали, что это наши студенты, выучатся и приедут обратно в колхоз. А работы всем хватало. У меня в колхозе было 7 бригадиров и все немцы были. Меня даже некоторые упрекали в районе за это: 'Ну, Гуляев, немцев любит!' Понимаешь, они почему-то отдачу лучше делают. Что ни поручишь - всё досконально продумают, обставят и сделают! Что их заставляло, не знаю, то ли трудолюбие ихнее в крови, то ли то, что гонения их было, не знаю до сих пор!
- А вот дед Леонтий когда с фронта пришёл, ты помнишь? Какой он был по настроению? Что-то рассказывал про войну?
- Он до фронта был бригадиром тракторной бригады. Оттуда пришёл его назначили председателем сельского Совета в Шелаболихе. Он был в авторитете, уважали его в районе. Даже как-то премию дали - велосипед! Мы это велосипед с Генкой угробили... быстро! Не слазили с него... Вот. Отец работал председателем до 53 года. А потом, что-то получилось не так. Его в конюхи перевели. А он был своенравный, посчитал это за насмешку и ... ушёл из жизни. Тут, конечно, Николай прозевал: надо было устроить его куда-нибудь, но не в конюхи же! Он хоть и малограмотный был, но дело знал хорошо, организатор был добрый, да и уважали его люди! Тут большая вина была секретаря райкома! Отец прямой был, что видел то и говорил, вот такие как секретарь райкома его и боялись. У этого секретаря райкома был на откорме в Ине, в Овинской его личный скот, на хозяйственном содержании, он щупальца там порядком пустил. А отец это дело пронюхал. Да ещё узнал, что в посёлке Плотникова его скот пасся. А фамилия того секретаря была... Кузнецов, да - Кузнецов. А отец прямой был и никого не боялся! Вот и начали против него шпильки вставлять...
- Ну, а про войну-то он что-нибудь рассказывал?
- Нет, он мало говорил про войну, больше дядя Федя рассказывал, он сапёром был всю войну. Из братьев отца я больше дядю Архипа уважал. Он откровенный был, хоть и глуховатый был, но в нём человечность была... Всегда к нам приходил: 'Федьша, поброй меня и постриги!' Волос у него кудрявый был, колечками, его стричь было тяжело. Я его возьму постригу, побрею, он посмотрит-посмотрит, покрутится перед зеркалом: 'Ну, спасибо тебе, Федьша!' А я у него спрошу: 'А Иван-то чё не подстригает?' Мы с Иваном же одногодки. 'Не, я ему никогда не доверю это дело!' - отвечает. Вот так всё ко мне и ходил...
- А в Боровиково чьи Гуляевы живут?
- Это однофамильцы... Они общались с нами, но не родственники, нет...
- А в Новообинцево, там много Гуляевых жило раньше-то. Они как? Акимычи, например.
- Ну, в Новообинцево Гуляевы - это все родственники, практически. Акимычи - нет. Таких у нас не было.
- Давай я тебе с книги В.А.Гостеева зачитаю, а ты определишь на слух, кто родня, а кто нет? Вот они тут, Гуляевы, которые проживали в 1910 году. Константин Устинович?
- Не знаю такого.
- Иван Алексеевич?
- Этого знаю, Деда Сергея Алексеевича брат.
- А у него детей не было, здесь не указано о семье на 1910 год.
- Ефим Леонтьевич, Иван Андреевич, Иван Иванович, Ларион Леонтьевич...
- Эти на горе жили. Не родня. Может дальняя-дальняя. Не знаю.
- Иван Артамонович... А сын у него - Тимофей... он с дедом Леонтием с одного года. Родственники?
- Нет! Тимофей - это Тима - хитренький. Он тогда после войны говорил, что я, мол, пол-земного шарика прошел. А ещё был Максим, тот от трудармии скрывался, так в стогу сена за Обью и замёрз...(пауза)...
Читаю из книги дальше:
- Мирон Иванович?
- Нет.
- Яков Алексеевич?
- Тоже нет. Хотя по отчеству, вроде с дедом Сергеем одинаковые отчества...
- Петр Михайлович? Тоже с дедом Леонтием одногодок, с одного года.
- Вот этот был родственник.
- Фёдор Лукич, Аким Маркович?
- Эти вообще - нет.
- Григорий Иванович и Григорий маркович?
- Вот Григорий Иванович, по моему, ближе к родственникам...
На следующий день.
- Зина-то как там?
Да, вроде бы ничего. Тоже уже 82 года.
- Да!.. Хозяйка она хорошая. Молодец!.. Тяжело, конечно, самых близких людей потеряла в молодые годы.
- Отцу 49 было, Славке вообще всего - 38!
-Да!... Геннадий...А мы с ним, с Геннадием очень дружные были... А, вот Анну Петровну немного "недолюбали"... Нет, она хорошая была, но вот как-то... так было, ага... Они же с Николаем расходились, а потом когда опять сошлись, как-то так, он пришёл домой, а Анна Петровна ему и говорит: "Коля! А я коров подоила!" А у нас две коровы было: одна наша, вторая Николая с Анной Петровной". А Геннадий, он прямый был, на это и говорит: "Во, блядский род, работу, какую она провернула!.." Ругался он так!... Хозяйственник он у нас был! Мы так его и прозвали в семье - хозяйственник! Зерно получал, на мельницу ездил. Его это дело было!
- Отец, он умный был, рассудительный! Образования ему маленько не хватало.
- Я его попробовал в Камень в техникум устроить. Всё уже договорился с директором, завучём; с учёбой и с жильём. Он приехал, мы с ним посидели, потом он дня два позанимался и бросил... Я прихожу, а мне говорят, что брат ваш уехал... "Не буду, говорит, учиться!" И молчок уехал. У меня потом и завуч и директор спрашивали, а что я мог им сказать.
- А ты же знаешь, что отец потом в армии закончил Партшколу полугодичную?
- Знал... Конечно, знал! Он же потом, из армии когда пришёл, немного погодя и возглавил районную комсомольскую организацию МТС (материально-техническое снабжение хозяйств района). Он тогда такую бурную деятельность развёл, Николай его даже приостанавливал. Потом он на Зине женился! Потом Целина началась... Сыновья у нас народились... У меня Сергей, а осенью, буквально через месяц после
