слова с негативными значениями. Сравните чешские - vrah, vrazda (убийца, убийство), русские «враг», «вражда» и «ворожба», готское wrath (злой), древнепрусское wargs (злой), литовские vargas, vergas (беда, раб). Зато в древнегреческом и осетинском языках корень *uer несколько неожиданно породил слова «эрос» и warz, означающие, соответственно, «любовь» и «любить».
Обратившись к основе *seu/snei и ее вариантам (*sneigh, *naus), обнаруживаем в древнеиндийском: nasati (связывает), sna (течь), snati (купается), но niran (вода), nivara (жидкость); в тохарском В: swas (идти о дожде); в латыни - navis (корабль) и navigare (плыть); в оскском: tsna (течь); в немецком: See (озеро, море), в английском: sea (море).
От варианта *sneigh получаем образ снега в славянских, германских (немецкое Schnee, английское snow) и романских языках (испанские nevar, nevada).
Остается отметить, что индоевропейские корни *ар/*ag/*ak, от которых происходят румынское apa (вода), латинское aqua (то же), латышское aka (колодец) и литовское akas (полынья) являются вариантами основы *аs (гореть, резать, затем – блестеть, переливаться).
Отдельным ответвлением в древних германских и современном русском языках выглядят слова: готское sniwan (спешить), древнеанглийское snowan (то же) и русские «сновать/сноровка».
Вода, бесспорно, - среда обитания рыб. Широко известны рыба-меч, рыба-пила, рыба-молот, рыба-луна, рыба-черт и даже рыба-кит, которая вовсе не рыба. Но только индоевропеистам могла придти в голову рыба…член, причем мужской половой (я не боюсь этого слова). Если приглядеться к индоевропейской основе *pas/*pes/*pis (первоначально – «гнуть», затем хватать, вытягиваться, выдаваться вперед, затем «сухожилие», «мускул», «желвак», «упругий» «конечность» и т.д.), то без труда можно найти латинские слова pes (нога) и penis (первоначально, как предполагают, pes-nis). В индоарийском языке обнаруживаем словечко pisur (мускул, плоть), тохарском А – puskas (мускул, желвак), древнеарийском - pasah (пенис), немецком диалекте и языке идиш, соответственно, Petz и «поц» (то же). Скорее всего, балтское pienas (молоко) и русские «пена» и «пенистый» тоже связаны с образом пениса.
Вместе с тем, корень -pes/-pis в латыни соседствует с корнем -pisc, лежащим в основе слова piscis (рыба), близко родственного общегерманскому fisk (то же).
Чтобы хоть как-то прикрыть нескромную тему члена, заметим, что в ряде индоевропейских языков всё упирается в понятие *ker/*kur (резать, гнуть). Сравните персидское kir, древнегреческое "керкос" и албанское kar с сербско-хорватским kurac (произносится «курач») и чешским curak (произносится «чурак» - все четыре слова означают «пенис»). Сюда же примыкает осетинское kuryn, но со значением «рождать». Древнегреческий «пх(ф)аллос», по-видимому, соотносится с корнем *dhal/*phal (пробиваться, выходить наружу), а общеславянское слово «уд» (член, в том числе и мужской половой) – с *ued (гнуть, крутить; отсюда же проистекает древнеиндийское uda – «вода, жидкость»).
4. На войне, как на … охоте
Как считают лингвисты, понятие «война» первоначально ассоциировалось у древних индоевропейцев с добыванием пищи. Ученые выстроили следующую логическую цепочку: испытываю муки голода – охочусь - убиваю добычу – утоляю голод, испытывая удовольствие. Впрочем, представление о войне, как о борьбе до победного конца, сопровождаемой военными хитростями, обменом ударами и ранениями (не говоря о страданиях и смерти), отнюдь не было чуждо древнему человеку.
В качестве основы, с помощью которой создавалось понятие, индоевропеисты указывают на *uen (первоначально - «резать») и выводят отсюда древнеиндийское vanati (желает, побеждает, любит), тохарское А wani (удовольствие) и В win (то же), древнескандинавские veidr (охота) и und (рана), древнесаксонское winnan (бороться), готские winno (страдание) и wunds (рана), английские win (побеждать) и wound (рана), немецкое Wunne (желание), латинские venare (охотиться), venus (похоть, страстное желание) и vindex (мститель), армянское vandem (разрушаю), корнуэльское gwane (продырявить), славянские вой (т.е. воитель), вояк, войско, воевода, война.
Общегерманское слово werra (буквально «резня»), воспринятое в западно-романских языках с искажением (guerra), происходит от той же основы, но в варианте *uer.
В некоторых индоевропейских диалектах понятие «война» образовалось на основе ker*: немецкие Krieg (война) и kriegen (захватить, схватить), ирландское criogaim (победить), древнеанглийское hrician (резать), древнеперсидские kara (войско) и karzar (поле битвы), готское harjis (войско), литовские krikti (пасть) и karas (война); с последним словом связаны русские «кара» и «укор», а также общеславянское «кърчь» (судорога; сравните с русскими «корчиться» и «курочить»).
Кажется немного странным, что латинское bellum (война), образовавшееся из архаичной формы duellum, возводится к основе *dhel/*dhal (расцветать, пробиваться – о побегах). В древнегреческом языке есть слова «тхалиа» (цветение, праздник, веселье) и «долос» (хитрость, приманка), в албанском dal (пронзить); правда, в готском слове dails (часть) и армянском - del (лекарство) связь с понятием «война» разглядеть трудно.
Наконец, славянские «бой», «битва», включая чешское bojovat (бороться), и т.д., происходят от индоевропейского корня *bhou (гнуть, резать, бить). Забавно, что для образования понятия «война» румынский язык заимствовал из славянского слово «разбой» - razboi (произносится «рэзбой»).
5. О женщине (я не боюсь этого слова)
В сознании первобытных индоевропейских сообществ женщина воспринималась в качестве «разжигающей костер», «поддерживающей огонь» и «охраняющей очаг».
Так, от корня *eidh (зажигать) происходят индоарийское indha (разжигание), древнегреческое «айдо» (зажигаю), латинское aedes (жилище), древнеанглийское ad (костер), но древнеанглийское же ides (женщина).
Для кого-то понятие «женщина» прежде всего ассоциировалось с деторождением. В этом случае брался корень*gen (сначала «рождать», затем «знать»), откуда выводились не только латинское gens (род, народ), но и древнегреческое «гинэ-ка» (женщина), древнескандинавское kvinne (то же), древнеанглийское cwen (то же), славянское «жена», но и литовское zyne (ведьма).
В представлении третьей группы индоевропейцев женщина – это та, которая кормит грудным молоком. От корня *dhei/phei* ("давать молоко") выводят не только авестийское paeman и балтское pienas (молоко), но и славянское «дева», а также латинское femina, румынское "femeie" и древнеанглийское foemne (все слова с значением «женщина»).
Уместно упомянуть и об индоевропейской основе *kl/*gl/*ml (слабость, мягкость), давшей путевку в жизнь древнеиндийскому glayati (устает), тохарскому А kul (слабеть) и В kuli (женщина), ирландскому caile (деревенская девушка), латинским mollis (мягкий, слабый) и mulier (женщина; отсюда испанское mujer).
В древнеанглийском языке существовало слово buta (женщина; буквально - «купленная»). Оно уводит нас в те дремучие времена, когда бытовал ритуал покупки жены, и женщины, следовательно, были предметом торга – сравните с древнескандинавским byta (обмен) и современным английским bought -"то, что куплено".
И в завершение темы: загадочное польское слово kobieta (женщина) восходит к корню *kob (гнуть, затем «рок», «судьба», «упрямство») и первоначально означало нечто вроде «своенравная» (та, которая кобенится).
6. Мужчина, он же – человек
Увы, это понятие не имеет ясной этимологии в индоевропейских языках. Видимо, уже на заре времен настоящие мужчины среди индоевропейцев перевелись как вид.
Общегерманское Mann принято относить к основе *mel/*men/*man/*mer/*mor/*mar (гнуть, мять, хватать, выдаваться вперед, замирать на месте, умирать, дышать, сжигать), послужившей исходным пунктом для древнеиндийских слов marya (юноша) и marya-ka (человечек); древнегреческих «мейракион»/ «меллакс»/ «менос» (мальчик/молодой человек/жизненная сила, соответственно); готских magus (мальчик) и manags (толпа); древневерхненемецкого menigi (толпа, народ), чешского k-men (род, племя), ирландского men (прах).
При этом в латыни корень *man практически не связан с понятием мужественности: manus (рука), mani (души, божества-покровители умерших; сопоставимо с древнеиндийским manas – «дух»), mane (утром), mano (теку).
Индоевропейская основа *ghm (первоначально «гнуть», «резать», затем «земля», «почва», «глина») только в латыни, литовском и языках готов и древних скандинавов дала понятие «человек» (humus (почва)- homo (человек)-homines (люди), zeme (жеме - земля)- zmones (жмонес - люди) guma, gumi, соответственно). Удивительно, что эта цепочка находит типологические соответствия в мотиве происхождения человека из глины, распространенного в седой древности на Ближнем Востоке. В тохарском А с основой *ghm связано слово kom (молодой побег), нидерландском – homme (молоки рыбы; буквально – «плоть»), в современном английском - cum (семя, сперма).
Похоже на то, что латинские слова vis (сила) и vir (мужчина), литовское vyras (мужчина), латышское virietis (то же), тохарское А wir (молодой), древнегреческое "фис" (сила), древнеиндийские vrsan (мужской), vayas (сила) и varas (хороший) восходят к хорошо нам известным корням *uer (гнуть, резать, крутить, гореть) и *ues (позднее значение - «кормиться»).
А как же с общеславянским словом «муж»? – спросите вы. Видимо, оно соотносится с индоевропейской основой *mog/*mug (тянуть, гореть, останавливаться). Так, в тохарском языке А находим muk (сила) и mok (старик), древнеанглийском – maga (мужчина), кельтском (бретонском) - mog (огонь), ирландском – much (дым), английском – s-moke (дым), латышском - muzs (жизнь; произносится «мужс»), литовском -zmogus (человек).
Древнегреческое «антро-пос» (человек), вероятно, связано с древнеиндийским gatram (тело), причем элемент «-пос» происходит от *peu (бить, резать, чистить).
Славянское «человек», латышское cilveks (то же) скорее всего происходят от двух основ: первая - *kel (гнать, резать), откуда имеем славянское «челн» и балтское kelnas (паром), и вторая - *uk (мокрый, жидкий). По версии лингвистов, речь первоначально шла об усопших, плывших на корабле по реке, ведущей в царство смерти, другими словами, «о тех, души которых переправляются по воде в загробный мир». Выходит, чтобы стать человеком, мужчине надо было отдать Богу душу...
7. Бьет – значит любит
Поговорив о женщине и мужчине, мы не можем пройти мимо понятия «любовь». Первоначально оно, видимо, соотносилось с насилием, побоями, мучениями, безумством, но также с домогательствами, страстями, охотой, обдиранием (обнажением?) и финальной усталостью. Например, латинское amor (любовь) созвучно древнеиндийским ama (побои, натиск) и amate (измученный), древнегреческому «омуос» (мучающий), древнескандинавскому ama (мучить) и даже албанскому amte (глупый). По близкой схеме (ama – побои, натиск) из древнегреческого «эроэ» (натиск, сила) проистекают «эрос» (любовь) и «эрамай» (люблю).
Корень *mel (гнуть, мять, сгибать) поспособствовал любви в балтославянских языках: латышском – mila (любовь), польском – milоsc (то же), чешском – milovat, milenec, milovnik, milenka (любить, любовник, любитель, любовница, соответственно), русском – «(по)миловать», «милость», «милочка», «милый» и т.д.
От индоевропейского *ka (страстно желать) недалеко до древнеиндийского kamah (любовь), латинских careo (нуждаюсь) и carus (любимый, любезный), английского care (заботиться) и латышского kamet (голодать). Но и здесь нам не обойтись без мучений (литовское kamuoti - «мучить») и давления (армянское kamal - «давить».)
C корнем *labh/*lubh (гнуть, хватать, сдирать, охотиться) cвязаны древнеиндийские слова lubh (желать, домогаться), lubd-haka (охотник),
