чудные исполнители пафосных песен. Но они-то кремлёвскую элиту и не интересовали. Жаль… Вот какими народными талантами стоило бы пополнить эстраду хотя бы в праздники! Но власть так устроена, что обязана задушить все индивидуальные волеизъявления, или голос снизу. Ниже рассмотрим это суждение в деталях и в общем плане.
Вдруг пришла неожиданная мысль: «Неужели наши оперные дивы отказались участвовать в луганском концерте? Неужели испугались западных санкций?»
Одно могу уже сказать: элита посткультурных и пострелигиозных времён одряхлела. Но сама с Олимпа не спрыгнет…
Вернёмся к разговору об элите, которая властвует над судьбами исторических событий и определяет, какое из них станет «фактом», а какое растворится в безвременье. Несколько дней назад, в сентябре, на 17 канале, в передаче «Не факт», прозвучала достойная пристального внимания информация из области археологии. Дело в том, что на границе Тульской области обнаружили, наконец, место Судьбищенской битвы времён Ивана Грозного, судя по тысячам артефактов военного профиля: кольчуги, наконечники стрел, монеты. Их было во много раз больше, чем на официально узаконенном месте Куликовской битвы в Тульской области, где несколько лет назад тот самый Мединский открыл целый мемориал.
Любой честный учёный должен был бы сказать, что Куликовская битва не могла произойти в Тульской области, уж если нет черепов и артефактов в достаточном количестве – что и сделали Фоменко и Носовский. Но сторонники элитарного официоза придумали ad hoc гипотезу (для данного особого случая): якобы, артефакты вывезли на телегах… «Нет!» – сказал Фоменко. Именно ad hoc гипотезы подрывают веру в то, что наука преследует истину, а не добывание денег любой ценой из казны и карманов налогоплательщиков.
Английский писатель позапрошлого века Самюэл Батлер сказал: «Бог не может изменить историю, а историки могут». А изобретатель телевидения Зворыкин заявлял: «Если в стране история извращается, значит, там царит оккупационный режим».
Ясно, что это не школьные историки грешат против реального течения прошлых событий, а элитарные. Поэтому нужна другая элита, не западоидная. Такая, которая могла бы подписаться под словами академика Тимирязева: «Работать для науки, писать для народа».
Еще полвека назад выдающийся мыслитель современности Станислав Лем писал, что общественная активность индивидуумов или небольших специализированных групп часто гасится социальной государственной политикой. Вот как это у него в оригинале (Лем Станислав. Диалоги. – М.: АСТ: Транзиткнига, 2005. – 522с.):
«Власти стараются придать развитию общественных явлений характер предсказуемости, ведь формировать можно только то, что возможно предугадать. Отсюда следует ликвидация всех таких проявлений индивидуальной деятельности, которые уменьшают пусть даже видимость предсказуемости…
Универсалистский план конструирования централизованной системы стремится не столько предоставлять свободное пространство для развития, сколько его формировать. Следовательно, этот план по умолчанию исключает появление изобретений, открытий, художественных шедевров, вообще – незапланированных ценностей…Универсалистские тенденции конструктивного плана, с одной стороны, а также практически возникающая необходимость применения силы для гашения теоретически не предусмотренных осцилляций общественной динамики – с другой, - приводят к возникновению общности с высокой степенью унификации индивидуальной деятельности, общности, где наиболее выгодной и удобной является полная посредственность и неоригинальность, а для приведения в действие и последующего ускорения не обладающих автоматизмом процессов производства разрастаются две гигантские организации: бюрократическая пирамида надзора и пирамида репрессивного аппарата. Общественный труд питает эти машины принуждения. Такова реализация плана сотрудничества свободных со свободными…»
Вместе с тем С. Лем приводит и конкретные примеры того, как политика уступала давлению множественных реальных фактов (?) или научного авторитета (!). Он писал: «В самолетостроении, многочисленные крушения первых реактивных самолетов были вызваны самопроизвольной вибрацией их конструкций на очень высоких скоростях. Если бы вместо развития теории полета ограничивались усилением ответственности пилотов за эти крушения, вменяя им в вину недостаточный профессионализм или вредительство, то не возникла бы теория вибрации, возникающей в механической конструкции, и создание самолетов без подобной вибрации вообще стало бы невозможным. Великое дело – отличить неудачу первой попытки, одного эксперимента на пути к цели (конструкции нового самолета или новой общественной системы), от доказательства объективной невозможности достижения этой цели. Из неудачи эксперимента следует только то, что он не удался, а не что достижение цели иным способом, согласно другому плану, исключено».
С. Лем неожиданно приходит к выводу: «Если бы не та масштабная мобилизация умов и ресурсов, которая была вызвана военным положением, проблема получения атомной энергии была бы, может, и до сегодняшнего дня не решена».
Это означает, что здоровая социальная геополитика Запада не позволила бы ученым довести идеи деления атома до губительной практики создания сверхбомбы, а могла бы быть направлена в России на поддержание таких творцов-индивидуумов в науке как Зворыкин, Фоменко, Чарковский. Безусловно, коллективное творчество часто более успешное. Вот только продуктивная идея или гипотеза сначала приходит в голову кому-то одному, наиболее подготовленному и чувствительному.
Оглядываясь назад, можно найти примеры более приземленные, но так или иначе замыкающиеся на политическую элиту, а не на пробивную силу гения науки. Из недавних откровений бывшего советского телевизионного босса следовало, что развитие цветного телевидения в СССР более полувека назад тормозили отечественные производители черно-белых телевизоров, точнее, директора соответствующих предприятий, успевших вкусить прелести начальственного положения. И каково же там жилось изобретателям и техническим ученым? Думается, печально: плетью обуха не перешибешь. Ситуация изменилась к лучшему для создателей цветных телевизоров, благодаря надвигавшейся Московской Олимпиаде и вмешательству не кого бы то ни было, а будущего министра обороны СССР маршала Устинова. Да что цветные аппараты, если сведущие люди говорят, будто телевизоры с плоскими экранами для подвешивания на стену квартиры создали в 50-е годы именно советские инженеры. Правда, нужного маршала не нашлось, зато зависти – с избытком. И акушерство не стало здесь исключением.
Волею судеб и мне досталось служение акушерству, баталии в котором развернулись двадцать с лишним лет назад, когда я представил учёной элите свою докторскую диссертацию
https://rustarts.ru/AvtoreferatShvecovDoktorMedNauk.html , что было воспринято как вмешательство во внутренние дела чужого «монастыря». Хотя речь об утверждении работы на учёном совете возникла тогда, когда она была уже выполнена в основных чертах и получены впечатляющие результаты, оказалось, что в стране нет научной специальности «психотерапия» (как и сейчас), и приходилось выбирать смежные дисциплины – акушерство и медицинская психология. Это и стало главной проблемой: ни один совет в России не хотел проводить защиту по двум специальностям; академическая болтовня о плодотворности взаимодействия различных наук были всего лишь модным пиаром!
Попытка утвердить работу в Петербургском НИИ им. В.М. Бехтерева провалилась. Один из сочувствующих сотрудников объяснил мне и причины случившегося: «Вот, ты взял и вылечил женщин, а ВАК этого не любит. Он предпочитает утверждать работы, где только обследуют, обсуждают и не вылечивают. Сам и виноват!»
Утверждение всё же состоялось в Пермской медакадемии, а вот на защиту диссертацию согласилась в России взять только Томская медакадемия из опасения, что совет могут расформировать вследствие длительного отсутствия докторских. Что было потом, лучше посмотреть в материале «Женская консультация 90-х годов: взгляд психотерапевта» https://rustarts.ru/ZHK1.html
В итоге оказалось, что элита отказалась подтвердить достоверность новаторских исследований и лечения, основанных на законах физиологии Павлова, Бехтерева, Могендовича, позволивших без лекарств и операций сократить число преждевременных родов в три раза и полностью исключить самопроизвольные выкидыши! Методы лечения кровотечений, страхов и боли, заявленные как главные факторы полученных заметных положительных результатов, оказались не нужны тогда, как, впрочем, и теперь! И это в стране, переживающей депопуляцию…
Стоит и сказать, что диссертация пережила две успешных предзащиты, но вдруг всплывал из-за кулис какой-то невидимый крутой «авторитет», который и решал выбор в пользу… депопуляции.
Напрашивались закономерные выводы, но пока формулировались только вопросы: «Может, элитные учёные вовсе и не цвет науки, а перегнившие плоды-дички?.. Или они стали величаться элитой, потому что живут в элитных близлежащих или не столь отдалённых местах?..»
Ах, Наточка, мы с тобой не олигархи и не министры. Как же тяжело одиночкам отстаивать наш любящий взгляд на мир https://rustarts.ru/ и твои принципы приумножения русского народа https://rustarts.ru/Ideologia.html – не ради своей выгоды, а чтобы научить других радости жизни. Но я делал и буду делать это, потому что говорил Е. Боратынский, словно про тебя:
Есть что-то в ней, что красоты прекрасней,
Что говорит не с чувствами – с душой;
Есть что-то в ней над сердцем самовластней
Земной любви и прелести земной.
Как сладкое душе воспоминанье,
Как милый свет родной звезды твоей,
Какое-то влечёт очарованье
К её ногам и под защиту к ней.
Ты – это верный курс в жизни и науке! Ты хотела, как и Н.И. Пирогов, чтобы женщин чествовали как главных зодчих современного общества. Этому же служила идея создания нового, не варварского, а доброжелательного акушерства в России. Получилось, но пользоваться этим смогли лишь одиночки – вместо тысяч и миллионов. Элите радость народная помешала чувствовать себя избранниками судьбы?
Страсти с неудачной защитой со временем улеглись. А через пару лет и практическое акушерство предпочло обходиться без услуг психотерапевта, хотя и без того я был единственным на всю Россию. «Жираф большой – ему видней».
И сегодня в стране нет психотерапии в женских консультациях. Есть психологи, которые боятся беременных ещё больше, чем сами акушеры-гинекологи, которые не умеют работать с болями, страхом, тошнотой, кровотечениями…Кто же их научит? Одна беременная женщина с трудной детской судьбой рассказала, как пару лет назад на лекциях по подготовке к родам психолог говорила: «Готовьтесь к худшему. Будет больно!» Да, и в одном ли это месте правят бал так называемые специалисты, извратившие все принципы перинатальной психологии? Перестройка в акушерстве за последние двадцать лет
А цель этого письма не выражена.
Столько труда вложено, а основная мысль где?