Роман В. Кочетова «Секретарь обкома» и закат Советской власти

с весны по осень баб работать в огороде нанимаешь, от излишков жилплощади, которые ты по мародерским ценам сдаешь квартирантам, — от всего этого у тебя в сознании капитализм реставрируется. Вот что особенного! Что ж ты думаешь… — Синцов закатал рукав сорочки до локтя, показал длинный шрам на руке. — Думаешь, мы для того под казачьи шашки бросались, для того дрались за советскую власть, чтобы вместо купцов Кубышкиных и Ермишкиных купца Демешкина вырастить? На-кось выкуси! — Он показал Демешкину увесистую дулю».

      Дальше пошла убийственная для обеих сторон арифметика:

«— Как ты членские взносы платишь? А? С каких сумм?
— Обыкновенно. С чего получаю, с того и плачу.
— Извините, — сказал Черногус, вставая. — Мы произвели полную проверку за три последних года. Все три года товарищ Демешкин платил в партию только с той зарплаты, какую получал по ведомости на химическом комбинате. А за это время он ворочал огромными суммами. За это время он продал не менее ста пудов меду, около трехсот пудов яблок, слив и вишен. Он продал много клубники, смородины, крыжовника, картошки, капусты, луку… И все это по рыночным ценам. С доброй суммы в полумиллион товарищ Демешкин не внес в партийную кассу, то есть зажилил не менее пятнадцати тысяч рублей. Укрыл их от партии. Эх, коммунист, коммунист! Вот же к чему ведет частное предпринимательство».

    Ничего себе, доходы у вражины! А с другой стороны: ничего себе объемы произведенного продовольствия в свободное от основной работы время в стране, страдающей от продуктовых нехваток!  Напомню, на дворе 1960-й год, через два года у магазинов выстроятся очереди за хлебом, и придется обратиться за помощью к США, но Демешкину импорт продуктов без надобности, такому бы трактор еще и он обеспечил не только себя, но и десятки людей…  А у коммунистов и тракторов больше, чем в Америке, и земли навалом, а вот коммунистического изобилия почему-то не получалось.
Вроде бы, с высоты сегодняшнего дня так, но встает другой коммунист и говорит пророческие слова:

«— …ведь чем вредны такие Демешкины. Они, как говорится, сторона, которая в недрах своих рождает спрос. А как известно, спрос, в свою очередь, рождает и предложение. Нет спроса на мошенничество — нет и самого мошенничества. Есть спрос на мошенничество — есть и мошенничество».

      Сразу вспоминаются горбачевско-ельцинские годы, когда спрос на мошенничество ставил мировые рекорды. Выходи прав старый коммунист – демушкины виноваты? Вроде да, но послушаем его речь дальше:

«— Мы вышли с Ильей Семеновичем Абрамовым сначала на Высокогорское шоссе, потом два дня провели и на других, магистралях. Идет грузовик, в его кузове и в кузове прицепа — кирпич, много тысяч штук. Везут на стройку. Подымаем руку, останавливаем, оглядываемся этак по-воровски по сторонам, нет ли, мол, блюстителей порядка, говорим: «Хозяин, а не раздобудешь ли и нам кирпичишек, а?» Тоже оглядывается туда-сюда. «А куда везти-то?» Он, подлец, даже о цене не торгуется. «Куда везти-то?» — весь вот и весь сказ. Цена, значит, есть, давно установленная вот такими Демешкиными… Мы бы с Максимом Максимовичем могли на небоскреб за три дня назаготавливать стройматериалов. Кирпича, цемента, бревен, досок, стекла оконного, гвоздей, бутового камня, а ещё бы и земли для огорода, каких хочешь удобрений. Вот что делают Демешкины. Гниют сами и других в эту гниль вовлекают».

      Итак, Демешкины стимулируют казнокрадство. Но опять вопрос: почему в плановой экономике можно спокойно воровать стройматериалы машинами? А как же ленинское: «социализм – это учет и контроль»? Не понятно. Получалось же, что спрос на мошенничество рождали обе стороны: и Демешкины, и плановая экономика с ее приписками.
      На той комиссии коммунисты нашли выход для Демешкина:

      «— А что, если взять тебе да вот так по-большевистски, по-человечески да и отдать свой особняк, скажем, под детский сад. Замечательный детский сад будет».

  Демешкин, однако, почему-то не согласился переезжать в городскую малогабаритную квартиру. А коммунисты самокритично заметили: «Сами мы виноваты. Партийной организации комбината вовремя бы это заметить было надо. Еще когда он на старухин домик нацеливался. Вмешаться бы тогда, и порядок был бы, отвели бы человека от беды».

      Сомнительный вывод, конечно, но и к Демешкину есть вопросы. К нему в сад регулярно залезали ребятня, разжиться яблоками. От них он завел двух псов. Но разве нельзя было предложить соседям несколько саженцев, чтобы и они завели яблони? Не велика забота - уход за ними. Понятно, что и сами они могли посадить, но, похоже, это считалось большим трудом, когда в магазине водка простаивала. Да и помнили люди сталинский налог на плодовые деревья, когда приходилось вырубать сады, чтобы не платить разорительные налоги. И все-таки коммунист Демешкин мог показать на своем примере и своей помощью, как соседям обеспечить себя фруктами и овощами, а не злобно ему завидовать. Тем же детям помочь посадить свой сад, например, при школе, ведь они не виноваты, что у них родители, отученные Сов.властью, «обогащаться». Вместо этого получилось – все под себя и себе. И это перешло в наше время. Разве не позорно выглядит выклянчивание у граждан денег на помощь больному ребенку в стране, где десятки тысячи валютных миллионеров и множество миллиардеров? Но «в телевизоре» предпочитают взывать: помогите детям, помогите солдатам СВО, помогите разоренным жителям Донбасса… А сами богатые предпочитают помогать Дубаю...
        Итак, в романе показаны две правды. И они боролись меж собой еще 30 лет. Выходит, В. Кочетов написал роман в канун прорыва в космос и принятия Программы построения основ коммунистического общества к 1980 году, одновременно показав, что именно похоронит великие планы и достижения. В этом ценность его произведения.
В романе Кочетов перечислил в образах негативных персонажей явления, мешавших, по его мнению, строительству коммунизма (социализм к тому времени, по заверению партийного руководства, был построен «полностью и окончательно»). От негатива надо было избавляться. Имея колоссальную мощь государства, ясные перспективы, четкие цели, вдохновляющие народ на свершения (о чем много говорилось и показывалось в романе), избавиться от «родимых пятен» представлялось вполне возможным, и  достаточно быстро. Но что-то мешало. И заслуга Кочетова в том, что он не ограничился примерами торговли «левыми» стройматериалами, а копнул глубже, явив образ другого коммуниста – секретаря обкома Артамонова.
Крепкий хозяйственник, у которого дороги лучше, чем в соседних областях. Жесткий управленец, из горлохватов, достигающего поставленной цели (как было в недалекие времена принято) любыми средствами. Это обстоятельство и подвело Артамонова (и реального секретаря обкома А. Ларионова, творца так называемого «рязанского чуда»). Не подумав, дал обязательство дать три плана по мясу – и выполнил его! Выполнив, выпив из колхозов соки, пустив под нож большую часть общественного стада, после чего пошел на махинации, чтобы свети концы с концами.
Его разоблачил Денисов. Вроде бы хэппи энд? Однако роман заканчивается любопытным финалом. Артаномова, естественно, снимают с работы, но на его место, поднимать подорванное животноводство области, ставят… Денисова! Получается: ты заварил кашу своими разоблачениями – ты и расхлебывай.
Осталось не понятным: автор романа сделал это сознательно или случайно? Ведь получилось, что Денисова наказали вместе с Артамоновым. Выходит, надо бы смолчать и ситуация с показухой либо сама со временем рассосалась бы, либо на Артамонова вышли из центра… А так Центр оказался пособником очковтирательства, не сумев вовремя распознать в трудовом  почине «три плана - за год» очевидную показуху, а, наоборот, наградив Артамонова (и Ларионова) званием Героя Соц. Труда. И их, товарищей «оттуда», тоже можно «понять»: ведь не говорить же вождям правду: и про «догоним-перегоним», и про реальное положение в сильно пьющей, замордованной российской деревне… Нужны были успехи, хоть какие, а там видно будет по известной присказке: «либо осел сдохнет, либо эмир».
В любом случае концовка у Кочетова оказалась хоть и двусмысленной, но жизненно точной. Больше никто разоблачением «секретарей» не занимался, пока во главе партии не стал Ю. Андропов и не принялся раскручивать «секретарские» дела – в Средней Азии, Краснодарском крае… Вобщем, там, где успел копнуть за 16 месяцев своего правления.
Здесь стоит обратить внимание на художественные метафоры, используемые коммунистами того времени:  «призрак бродит по Европе, призрак коммунизма», «родимые пятна капитализма»… Почему-то никто из строителей будущего не замечал, что призрак есть субстанция умершего, а родимое пятно с тела не выводится, разве что вырезается хирургическим  путем, но тогда на этом месте останется безобразный шрам. И призрак коммунизма, естественно, не материализовался, а родимые пятна… Вот с «пятнами» получилась трагедия. Их пытались вывести разными способами, включая хирургические. Кочетов упоминает один из способов, для 1960 года вполне уже мягкий: Демешкина прорабатывают на партийных заседаниях и отбирают партбилет, а ведь еще сравнительно недавно, отправился бы «кулак», полностью разоренный, с семьей в места весьма отдаленные. И вольно спросить с позиций сегодняшнего дня: ведь капитализм, по уверениям классиков марксизма, а затем в докладах практически всех съездов КПСС, непрестанно загнивал. Но почему-то так и не загнил, а загнил и погиб как раз его антипод – социализм. Получается, буржуазная демократия знала средства очищения своего организма, а социализм – нет. И шлаки накапливались, пока не отравили организм. Современные сталинисты видят причину в том, что Сталин рано умер и не успел расстрелять и посадить всех врагов Советской власти. Сколько именно надо было еще заарестовать – не уточняется. Мао Цзэдун тоже очищал компартию и общество не покладая рук. Одна «культурная революция» с миллионами репрессированных чего стоит. Но ведь и он не преуспел. «Каппутисты», то есть «идущие по капиталистическому пути», которых он выкорчевывал, уже через несколько лет после смерти вождя, пришли к власти и провели свои вполне капиталистические реформы, открыв дорогу миллионам китайских демешкиных. Может, капитализм вернулся потому, что Мао проявил мягкость и не расстрелял осужденного Дэн Сяопина, а лишь выслал его в деревню? И в романе Кочетова поэт Птушков, пишущий неправильные стихи, поехал в деревню на перевоспитание. А толку? Нет, чтобы решить дело кардинально по принципу: «нет человека – нет проблемы». Однако капитализм очищался без расстрелов, и преуспел. Почему? Могут возразить, но Гитлер тоже «родился» в лоне буржуазной демократии и тоже расстреливал… Но при Гитлере было расстреляло очень мало коммунистов, при Сталине в десятки раз больше. И не помогло! Какая-то путаница происходит с репрессиями коммунистов, дабы те «не загнивали».  Нет, лучше не вдаваться в эту тему схожести и зеркальности и вернуться к Кочетову и его произведению с его ясной позицией по вопросам борьбы. Хотя…
    Не