Роман В. Кочетова «Секретарь обкома» и закат Советской власти

понятно, почему Кочетков выбрал для старого большевика неблагозвучную фамилию Черногус. Хорошо хоть, не Черногнус. Был бы роман диссидентским, такой «фамильный» ход был бы оправдан, а так… не понятно. Но в выборе сказалась своя правда жизни. Старый коммунист вцепился в приобретателя не хуже овода. И не Черногус, ни Кочетков не постарались подумать над тем, что человек после работы сумел отстроить огромный отличный дом, завести большой сад. На все хватило ума, труда, квалификации. Почему же эта деловая и трудовая силища оказалась не востребованной социализму, а наоборот, противоречила ему? Капитализм, во всяком случае американский, с кем боролся СССР, был, как раз построен на деловой хватке индивидуалистов. Он приветствовался и поощрялся. И, как выяснилось, благодаря усилиям всевозможных Эдисонов, Беллов, Фордов, Гейтсов, Джобсов - несть им числа – оказался эффективней централизаторской махины Советского Союза. По производительности труда и масштабам инноваций СССР так и не смог догнать США. А ставилась задача перегнать. Какое там!... Почему? Наверное, в том числе потому, что Демешкины оказались не удел, а то и объявлены врагами передового строя. Об этом всего несколько лет до Кочеткова писал в своем романе В. Дудинцев «Не хлебом единым», и получил партийный отлуп за очернение и непонимание… Показательно и то, что в отличие от трудяги Демешкина, Черногус занимал не пыльное место директора краеведческого музея, и не строил себе дом, получив государственную квартиру. Наверно, у Кочетова такое противопоставление получилось случайным, но в художественном произведении ничего случайным быть не может, даже мелкие факты должны работать не сверхзадачу. Общественник Черногус был хорошим человеком, а человек труда Демешкин – плохим. Вот такой расклад получился у автора.
    И еще одно не видит автор, как и остальные коммунисты того времени. Много позже вошло в обиход слово «симулякр» - «ложное подобие». Власть в СССР называлось «советской», а хозяином области (и государства) были некие «секретари». Пару раз в романе мелькнула фигура председателя облисполкома. Мелькнул и исчез. Все как в жизни, ибо председатель областного исполнительного комитета Советов в действительности являлся технической фигурой в системе власти. Хозяйственник без политических функций, как и все остальные органы Советов. При написании романа уже выпустил свою книгу «Новый класс» М. Джилас – бывший югославский коммунист, ставший критиком системы властвования в соц.странах. Но до развернутого анализа такого явления как «партократия» было далеко. Кочетов верит в слова одного из героев романа:
«— Партия и вождизм, культ личности органически несовместимы и противоречат друг другу».
Как сильно ошибался Кочетов. Еще как оказались совместимы и органичны! А пока что Кочетов любуется положительным секретарем обкома и осуждает отрицательного. И это понятно – они определяли физиономию «народной» власти, к ним и особое внимание в романе, что даже следует из самого заглавия. И то была первая большая книга в советской литературе, посвященная истинным хозяевам жизни – секретарям.
Опять сталкиваемся с этимологией слова. Казалось бы, писатель-словесник просто обязан задуматься над смыслом и подоплекой понятия «секретарь». Но нет, Кочетов проходит мимо. А ведь секретарь – это сугубо канцелярская, бюрократическая должность. И в романе он сталкивается с этим, показывая антагонистическую пару:  Артамонов -Денисов. Один жонглирует статистикой, бумажными показателями, другой – старается находиться в гуще жизни во всех ее проявлениях – хозяйственной, культурной, идеологической, ломая бюрократические рамки управления из кабинета.
    Ну и кто победил? Или вернее – что победило?
    Мы теперь знаем «кто и что», когда под руководством генерального секретаря ЦК КПСС товарища М.С. Горбачева, тоже долгое время проработавшего секретарем обкома, как и товарищ Б.Н. Ельцин, произошел демонтаж социализма и СССР. А в 1960 году Кочетов был преисполнен оптимизма.
Остается спросить: роман «Секретарь обкома» о чем? Об успехах в преодолении трудностей из-за «родимых пятен капитализма»? Да. О противопоставлении «правильных» и «не правильных» секретарей обкома. Да. Правда восторжествовала? Вроде, тоже – да.
Автор верно подмечает истоки подъема и крушения Артамонова:

«…вспоминались лица членов бюро, единогласно одобрявших каждое слово Артамонова; вспомнились те, поспешно кивавшие головами. Но были же и такие, которые сидели молча, хмуро глядя в стол и перед собой... Больше всего надо опасаться глядящих тебе в рот, подхватывающих каждое слово, шумливо и поспешно все, что ты сказал, одобряющих. Это народ бездумный и ненадежный. С такими легко выносить решения, но зато трудно их выполнять».

И даже указал источник, правда, уже указанный ранее на самом верху:

«С каждым годом Василий Антонович все больше и больше убеждался в том, как мудро партия поступила, порвав гипнотические сети культа личности. Да, это были именно сети, и люди в них путались, барахтались и всегда видели только тот путь для себя, только тот выход, какой указывал один человек, и считали правильным только то, что считал правильным он».

    Но ведь все повторилось с тем же Хрущевым, потом Брежневым.. Значит, история с «культом» была не случайностью, а некой закономерностью? Но Кочетов анализировать ее был не в силах. И не потому, что не хватало интеллекта. Партийность не позволяла! В итоге произошло крушение тех, кто хотел как лучше, но греховность мира победила их Идею. И ничего удивительного в том не было. Достаточно прочитать Библию, чтобы понять –  у самого Бога с его огромными возможностями не получилось с человеками, а что уж говорить про генеральных секретарей, - сталиных, хрущевых, брежневых, не говоря уже про секретарей обкомов. Человеческая масса, хоть ее расстреливай, пугай, перевоспитывай, оказывается много эластичней и неподатливей, чем по первоначалу грезилось вождям, хоть земным, хоть небесным. Такой «солярис», идя против ее генетической структуры, не победить.
Кочетов покончил с собой. Но не по политическим мотивам, а из-за тяжелой болезни. Но получилось символично. Советский Союз тоже покончил самоубийством, когда партийное руководство осознало, что зашло в  тупик.
Коммунизм умер, а романы Кочетова, как свидетельство «прекрасной эпохи» надежд на новый чудный мир, остались. Пример тому выступление «правильного» секретаря обкома:

     «Василий Антонович не удержался, сказал взволнованную речь в цехе, пофантазировал о будущем, о том времени, когда все трудные физические работы человек переложит на стальные плечи машин, а сам в новом, красивом обществе посвятит себя тому, к чему лежит его душа, — науке, изобретениям, искусствам, физическому самосовершенствованию, будет развиваться гармонично, радуясь жизни и пользуясь ею во всей полноте.
— Может быть, и мы еще успеем к этому времени. Во всяком случае, молодежь, присутствующая здесь, она-то определенно к нему успеет. Ну, а не успеем, так пусть те, кому на пользу пойдут плоды нашего труда, пусть они вспомнят, помянут нас добрым словом, как сегодня помним и чтим, мы тех, кто под водительством партии большевиков вырвал у царя и капиталистов России власть для народа, для нас с вами».

    Что тут скажешь? Только одно – Аминь!