Крикнул Гитлер: “Слышишь, Бенеш,
Ты судьбу не переменишь,
Если скажешь поперёк –
За тобой один должок.
Так мозги не пудри мне ты,
Лучше сам отдай Судеты,
Да не смей шипеть как гусь,
А не то я рассержусь!”
Возмутились чехи жутко:
“Это что ещё за шутка?
Мы земли не отдаём
Ни задаром, ни внаём.
Ты оружием не бряцай,
Ведь за нами лига наций –
Захотел войны взамен?”
Тут вмешался Чемберлен.
Он сказал, нахмурив брови:
“Та земля не стоит крови,
Чтоб рассориться вконец.
Пусть подавится, подлец!”
Немец рот разинул шире:
Так всегда бывает в мире,
Что какая-то страна
Отвечать за всё должна.
Жребий чехов и словаков
Оказался одинаков –
Злой немецкий крокодил
Всех их разом проглотил.
И хоть цели он добился,
Но гляди – не подавился,
А зевнул, икнул, рыгнул,
Да и Австрию слизнул.
Крокодил растёт всё больше
И рыдать придётся Польше –
К ней чудовище ползёт,
Знать настал её черёд.
Что ж, кусочек этот лаком,
Делать нечего полякам,
Начинается обед.
Ам! И Польши больше нет.
А затем для глотки прусской
Стала Франция закуской,
И норвежцев крокодил
Вместе с ней не пощадил.
Всю Европу, проползая
От Мадрида до Дуная,
Заглотнул зубастый рот.
Крокодил, меж тем, растёт.
Он уже хозяин-барин
(С этим каждый солидарен),
Но отъявленный бандит
Никогда не будет сыт.
И дела сейчас такие:
Нужно думать о России –
Как богата та страна
И не съедена она.
Отточив острее зубы,
Крокодил немецкий грубо
Отхватил себе кусок,
Но кусок пошёл не впрок.
Хищник скорчился, синея,
Разразилась диарея:
Всё, что съедено, идёт
Через задний, блин, проход.
Осло выскочило справа,
Слева – Краков и Варшава,
А южнее их стоят
Вена, Загреб и Белград.
Словно не было печали,
Словно и не воевали,
Только вот со всех сторон
Запашок весьма дурён.
Башня Эйфеля в Париже,
Ну и прочее пониже,
Там Лион, Марсель, а там
Копенгаген. Амстердам,
Да ещё Брюссель, Гаага,
Братислава, Данциг, Прага
Были выкаканы барином
В виде полупереваренном. |
