Отцвела сирень и завершились войны,
Нарвалась на камень ржавая коса.
Руки отдрожали, замерли спокойно,
Побелевшим пальцам больше не писать.
Не было вопросов, сдвигов в парадигме,
И погода даже - так же холодна.
Под локтями - карты. Под затылком - книги.
Под ногами - пропасть. Черная, без дна.
Нет свободы, воли. Кукла из обрезков.
Стержень мой согнулся в хлипкую дугу.
Жгли жестоким солнцем, ветром били резко -
А теперь лишь слёзы по стеклу бегут.
Четки мои, четки... мантры и молитвы.
Вены мои вскрыты - вдоль, не поперек -
Молнии разящей вспыхнувшею бритвой.
Небо - Апокалипсис. Небо - Рагнарёк.
Розы протыкают мне шипами руки,
Но глазам - не плакать. Не стонать - губам.
Время - будто смолы, и, янтарной мухой,
В бусине застыну, так... ни здесь, ни там.
Чайки мои, чайки... Волны бьют набатом
О песчаный берег, крошатся, звенят.
Становлюсь я чем-то ветренным, крылатым,
Внетелесно-легкой копией меня.
Отцвела сирень и не кричат сирены:
Нет ни полицейских, ни крылатых дев.
Тело лишь осталось - высохшим и бренным,
Душит душу дымом воздух, посерев.
Раны мои, раны... не болят, но сохнут,
Трещинами в коже, дырами в груди.
Тени пляшут, шепчут: "Наконец подохла!"
Жизнь за дверью курит. Вечность, заходи.
День ушел с рассветом. Свет - чернее ночи.
Руки мои, руки... Словно без костей.
Хлыстики. Веревки. Мусор лишь, короче.
Просто все и чисто в любой из плоскостей.
Отцвела сирень и не поет сиринга:
Тростниковый голос в горле пересох.
Резал Фавн последний мезозойский гинкго,
Режь теперь черемуху, козлоногий бог.
Кровь стекает нефтью, скважиною вскрытой,
По шприцу струится, изнутри - вовнутрь.
Рвались быстро жилы - им хватило прыти
Смыслом жизни сделать краткость первых сутр.
Что та пусто в небе? Где летаешь, сердце,
Выше ив косматых, серых тополей?
Нет, скорее в землю прилегло согреться:
Ниже трав озимых, там ему теплей.
Что не вышло боком, выбивают клином:
Из ногтей - иголки, стекла из ступни.
Трескается сущность пересохшей глиной,
Дождь стучит в окно мне - за порог ни-ни.
Греют одеялом габбровые плиты,
По зубам гранит мне, почва по плечу.
Имя же хоть сотню раз переведи ты -
Воскресать нормально я не научусь.
Весны мои, весны... Осени и зимы...
Так ли все циклично? Вечный дежавю.
Отшумело море на брегу пустыни:
Как была я щепкой, так и отплыву.
Отцвела сирень и стала темно-серой,
Обронила капли крошечных цветов,
Извилась петлею со страниц Флобера...
Ты будить явился?
Не снимай пальто. |
