Жду под баньяном и думаю думу я, что же я, в сущности, тормоз такой:
Жухнет бурьяном, судьба, на беду мою, строже карает костлявой рукой,
Сыплются шишки, а мне – фиолетово, корчатся как, шебуршатся вокруг
Мысли-мыслишечки, зимние-летние, порченых больше, жеманных подруг,
Тех, что над планкою цели провесили, да не забыли мехов подстелить…
Что до резерва? – Все в юности грезили, пасть бы помягче; заметили б прыть
Принцы заморские, в сЕребро с золотом перепакованы, да при струе…
Рыльца ангорские, в цитрусах воротом роются, с кайфом, как в нижнем белье!...
Быть бы смутьяном, так нет же – ничтожество: образ покладистый ближе нутру…
Дар послушанья – от бремени творчества каждую ночь разрешает к утру!
Шанса прорваться к судьбе, что не выбрала козырем черв меж змеящихся пик,
Килей трефогого, вероисподнего блага – не ведает мудрый старик!...
Сколько попыток прочувствовать минуло: чем же живут под баньяном густым?…
Милости траченной, вечною силою вспомнят о святости лжи для простых,
Тени пархатые, нам незаметные, тысячу лет разминая крыла
Нами, как пешками: – лживыми? – вредными?...
Что ж, наигравшись – я жду, где была…. |
давненько я не брал в руки шашек! 
и с берега посмотришь вдаль, течет себе чье-то течение))
Спасибо, Юлия...