Под прессом псевдо-радостей в цветах,
пока ершит себя шипами куце
в рулон завернутая красота,
пытаюсь плечи распрямлять и гнуться.
Сочится запах, ритуал свершён,
вновь через край прольётся пониманье,
что совмещает лепестковый сон
и счастья свет, и таинство закланья.
Но отдаёшь телесное тепло,
не раскрывая сущности и тайны,
и как расплавленное жидкое стекло
в горячем откровении базальном
всё поглощаешь медленной смолой,
янтарным маслом чайных роз и магмой,
густеющей прозрачной светлой мглой,
рождающей волненье диафрагмы,
её вибрации и сладкий спазм,
восторженное наполненье плоти,
пластичностью в единое связав
желания на самой высшей ноте.
|