Когда я захотел узнать, что есть любовь, один король знакомый
ответил мне, дочистив сапоги (готовился к парадному приёму),
мол, смысл в слове есть, но трудности в работе мешают всё додумать до конца.
Ну, знаешь сам – испортишь цвет лица,
пока со всем тут этим разберёшься!
Ты, мол, спроси-ка у жены...
«Над чем ты, милый, бьёшься?» –
спросила королева-мать,
и, протянув для поцелуя руку, велела нам вина подать
в уединённую террасу («Там можно покурить!» – призналась мне она).
«Любовь, ты говоришь?.. Какая ерунда!
Храпящий муж и грязные носки –
вот всё, что мне осталось от великой страсти!
Представь, мон шер, лет эдак дцать назад я умирала от тоски,
когда была одна – интриги, войны, прочие напасти
частенько занимали день и ночь
у венценосного. А вот и моя дочь!
Я думаю, для полноты картины спроси-ка и её».
«Любовь? Любовь... Корзина роз,
оркестр, слёзы, нега и томленье...
Ах, Бэкингем!.. Шампанское, в глазах вопрос,
предательский удар и шпаг стальных скрещенье…
Разлука, обморок, надушенный платок...»
Я уж давно ушёл, а тонкий голосок
всё продолжал выкрикивать слова.
«Да-а, видно, тут не обошлось без друга моего Дюма», -
подумал я, и лестницу приставил к сеновалу,
где и нашёл ответ на все свои вопросы. |
А в каждой шутке, как известно, есть доля...