детям концлагерей

"Смотрите люди, и запомните навек
И больше никогда не повторите"

СВОРА

Пред временем и расстоянием
мы все испытываем робость.
Меж ними противостояние;
Ось бесконечности, как пропасть.

  Боимся мы конца панически
  и Времени шального ветра.
  И, если следовать метрической,
  То наша жизнь не больше метра.
.........................................
Старик в вагоне электрички
прошёл с ней адский километр...
Два пальца жёлтых, по привычке,
Держали "Приму" в сантиметр.

  Скрипели тормоза в протесте
  на полустанке том. И, вскоре,
  Как в сорок первом, там, под Брестом,
  В вагон ввалилась эта свора...

К морали рвёмся мы вершинам,
Но тут молчок, когда их лидер
с огромным гребнем петушиным,
кричал в истерике: "Хайль Гитлер!".

  На весь вагон подонки ржали,
  Им так хотелось бы оваций.
  Сухие пальцы "Приму" сжали,
  Кулак костлявый стал сжиматься...

Им наотмАшь бы, да неловко;
А так хотелось бы отвесить...
На нём видна татуировка ---
--- Число "пять тысяч двести десять".

  Сухую руку зазнобило,
  В злом танце заплясала метка.
  Он вспомнил, как всё это было,
  И спрятал руку в китель ветхий.

Закрылись веки, скулы сжались,
И дед увидел и опешил,
Как ангелы к печам спускались.
И Бог признался, ...что был грешен.

  Господь в видении был в горе;
  Построил он, вручив "билеты",
  В затылок, лентой, в крематорий
  не Праведных, а свору эту.

Господь, прости юнцов наивных!
Ведь, что творят, не знают, черти!
Но поздно... Гребень петушиный
из ряда в печь. А там --- на вЕртел...

  Он на коленях выл, стеная,
  В ответ ему и пёстрой свите:
  "Не спорьте --- нация другая.
  Извольте в печку. Проходите...

Стенайте, право. В корень зрите!
Кричите громче: "Гитлер! Сталин!"
Вам в Ад? Ну что же --- проходите.
Мы рядом будем и похвалим".
.............................................
  В Москву летела электричка,
  Под рельсами утюжа щебень.
  Погас окурок. Чиркнув спичкой,
  Дед, сквозь огонь, смотрел на гребень...