идут кладбищенских плит титры:
сыграны роли, новых не дали.
за вас молились
митрополиты,
к терпенью правительства призывали…
вы, что-то доказывали до хрипа,
но (вслух или мысленно) вас посылали…
вы всё научились делить на литры…
теперь вот слились
с горизонталью,
стали:
прошлым, памятью, запятою,
плитою,
с выбитым вычитаньем
из хорошего числа – плохое…
за “хорошим” мычат
чаянья,
те, что звучали
ещё на вече,
в церкви, под плач
свечки,
потом перешли в ревкомы,
да так и остались
лишь
комом в горле,
за “плохим” стоят: причитания,
вдова, родня и левкои.
отмечаем:
и то, и другое…
не чаем!
мы вообще всё отмечаем
миру на диво:
в радости или печали
(не важно):
в компании или собравшись в трио
у магазина…
нас мучит жажда
нарушить в одиннадцать тишину граждан.
мы знаем: с каждым
случится молчанье
однажды.
о чём сожалеть
пространство не будет – ясно…
а нам успеть
надо: продолжить себя, выразить мнение частное,
что-то спеть
(не напрасно)
и когда свет погаснет
уйти в звёздные пилигримы,
что бы стать
частью
какого-то
одного
имени… |
