Я сказал бы любимой, одной,
вдруг пронзённый стрелою Амура:
«Для меня будь единственной той,
кем была для Петрарки Лаура»…
И представил наш «рай в шалаше»,
тебя Музой в нём рядом со мною,
вдохновенье в бессмертной душе,
наше счастье с тобой неземное.
Но подумал ещё и о том,
как в быту мир любви моей шаток:
не шалаш тебе нужен, а дом,
не стихи, а уют и достаток.
Я не гений, не Данте – я прост,
от других, большинства, не отличен,
но для сердца до боли, до слёз
ты – моя навсегда Беатриче… |
