Пред тем, как отпустить на волю душу,
В предел заоблачный бесстрасия вселенной,
Поэт смиренный плотненько откушал,
Пельмени вкусные в застолие блаженно.
Принял в просторы тайные нутра,
Толику горячительного зелья,
Не торопясь от самого утра,
До пика безутешного веселья.
Там за столом девиц веселых пенье,
В руладах переливных соловья,
Бродило самогоном в час рожденья,
Где славы творчества неумная семья,
Поэтов, поэтесс, и прочих бардов,
Активно засучая рукава,
Вскопала огроды на Парнасе,
В соху заправив в крыльях скакуна.
Душа поэта на дела творцов любуясь,
Теперь отказывалась в небо улетать.
Побуду на земле, салатами балуясь,
И винегреты буду уплетать,
На праздниках, что эти менестрели,
Затеют по весне иль в новый год.
А в небеса, конечно же, успею,
Как кончит путь земной пиитный род. |
