Осенний день у самого порога,
Ненастной волей с самого утра,
Старается писать зимы хрустальной слоги,
Давая силы снегу и ветрам.
И сидя у промерзшего окошка,
В невинных строчках размещая робкий стих,
Девица, на коленях грея кошку,
Благословляет милых и родных.
Молитва поглощается пространством,
Не призывая никого к трудам,
Ждет пилигрима из далеких странствий,
Ушедшего в страну любви Иран.
Что потерял он там, в земле далекой,
Красавец белый, глашатай весны?
Что из грудей берез пивал в рассветах соки,
Или дремал под тению сосны.
Вернись скорей, девица чахнет, сохнет.
Ждет церкви деревенской аналой.
И у красавицы армянской сердце лопнет,
И не найдет она в душе своей покой,
Пока ты там, у толстого менялы,
Обмениваешь русские рубли.
Или за гибкий стан восточной пэри Лалы,
Несешь к ногам ее персидские ковры.
Кончай сладиться похотью нерусской,
И в чайхане не пей зеленый чай,
Прореху застегни на девы томной блузке,
Чайханщику скажи: ну, милый друг, прощай. |
