Душа в коконе или в яйце — стучит изнутри:
Раз-два-три!
Иллюстрации Дюрера посмотри
или Доде.
Кокон как матрица — он везде.
Даже в воде.
Льва Толстого томик плывёт
перед глазами.
И — вот странно — розы китайской цветок —
кратковременный монолог
метку оставит.
И Милоша Формана "Амадей"
нитями швей
вплёлся в стены кокона накрепко —
не отодрать.
И прочей силы, и тьмы,
и света — составляющие бытия
иглами колют
трансцендентное "Я".
И куда поглядеть?
На Уральские, может быть, горы,
на которых сидит
в крагах кожаных и ватных штанах
небритый пермяк?
И трубкой обсидиановой
зарождает белёсые тучи.
Или на тундру,
где оленевода лыжня
прочертила след от Чукотки до
карельских чащоб.
Или на юг, где казак желтозубый
саблю воткнул в чернозём,
новый полюс создав крепостей —
от сих и до сей.
Или Крыма угластого треугольник,
изнасиловав моря простор,
русским штандартом раздвинул
неба шатёр.
А за ним малоросс
в мягких чеботах
перемерил безмерную степь,
окунув её в сталелитейный реп.
Или, быть может, Кавказ,
ощетинившийся изгородью клинков
и ледниками зеркал
уловляющий космический зов?
Там танцуют лезгинку, трамбуя мгновенье,
осетин и чечен.
И папаха, и острый бунчук
из-за каждой вершины торчат.
Куда поглядеть — на звёзды, быть может?
Там с Альфы Центавра
лазерный глаз
пучеглазого монстра
точит наш генокод,
перестраивая цивилизацию под себя.
Или прошлого привлекательный век,
нарисованный Асовым и Чудиновым,
где и сам мог бы
класть на картину мазки —
любые,
и за то никто не возбранил бы.
"Тук-тук", — долбит цыплёнок,
будто спрашивает, хватит ли сил?
Хватит, хватит!
Не трусь, несмышлёныш!
Если не хватит,
то так и останешься в скорлупе,
как зародыши динозавров,
что находят окаменевшими
в палеозойском девоне —
во времени дне,
как знак нерешенья:
что там — за стеной,
что там — во вне...
|
