Я не терплю чрезмерного успеха,
Любовь не терпит запаха шалав.
И дно, пожалуй, лучше славы верха,
И одиночество смиреннее, чем анклав,
Горластых до нельзя индюшек,
Готовых для ублаженья гостей.
Хотя и тем от всех индеек тушек,
Не сносны горы варенных костей.
И весь народ правительство не терпит,
Вся нелюбовь скрывается в мозгах,
Кто жизнь отдал на ревматичных верфях,
Кому благоволит святой Аллах.
Когда ж расчет, спросите у поэта,
Он кажется имеет с небом связь.
А если нет, кому ж он шлет приветы,
Когда жена Светлана на сносях,
Кричит ему, придурку молодому:
Ты прекращай, паскудник, водку жрать.
А тот молчит, набив кишку соломой,
По пьянее вспоминая чью-то мать. |