Толпа ревела как разбуженный вулкан,
И с плахи покатилась голова,
Под вопли оголтелых горожан,
В багрец окрасилась пожухлая трава.
-
Молва ходила о бездарном палаче,
Джон Кетч "работу" снова запорол,
И весь в крови на этом портаче,
Его строчённый, вороной камзол.
Рубил он смаху, но никак не сгоряча,
Любил свой труд - больной или дурак,
И Джона Кетча как садиста - палача,
Знал и Король и служка и рыбак.
-
Приговоренный был отнюдь не глуп,
Удар чтобы был чуточку точней,
(Никто на плахе не бывает скуп)
Джеймс Скотт дал Кетчу в руку шесть гиней.
-
Но у садиста честь ведь не в чести,
Кетч рубанул, но чуть сместил плечо,
И нет чтоб сразу голову снести,
Легонько ранить Джеймса предпочел.
-
Презрительно взглянув на палача,
Монмутский Герцог вновь на плаху лег,
Всевышнему молитвы прошепча,
Но Джон Кетч снова честью пренебрег.
-
Еще два раза, и не дрогнула рука,
Палач рубил но вновь не дорубил,
Потом взял нож(мал спрос с садиста-дурака),
И шею Герцогу Джон Кетч перепилил.
-
В музеях заперты, пылятся целый век,
Орудия пыток, гильотины и мечи,
Убогих стало меньше и калек,
Но миром правят короли и палачи. |
