Так можно ли в царей стрелять,
С улыбкой равнодушной,
Когда прольется благодать,
На головы тщедушных,
От грязи славной палачей,
Их челяди проклятой,
В помин души и славных дней,
Где похмелялись сваты.
Стреляли. Власти ни по чем,
Помазанье от неба,
Рабочим хлеб, дворянам счет,
Помещикам букеты,
Несли на главный их погост,
Затем царя с семьею,
Стреляли в полный света рост,
Залив жизнь кислотою.
И думали продлится власть,
Без Бога и спасенья.
Ан, нет, пришла она, напасть,
В прощенный день везенья.
Никто не каялся с тех пор,
Величье покрывая.
Но нагло пялится в упор,
Страны огромной главный вор,
У врат злаченых рая.
На кровь пролитую царем,
Помазанника неба.
И не хватает до сих пор,
Ни совести, ни хлеба.
Без покаянья никуда,
Не двинутся народы.
В паденье жизнь нас привела,
И не спасают роды,
Проплаченные сатаной,
В веселье пьяной своры,
Где главным питерский изгой,
И остальные воры. |
