Иной раз хочется напиться до упаду,
До помраченья разума в башке.
Как-будто бы украл свою державу
И утащил ее на ишаке.
Затем продал за дешево, за рубль,
На рынке, где толкается дерьмо.
Не завершить по пяни новый дубль,
Держав таких одна или одно.
И не валяются они по переулкам,
Не то бы каждая неумная свинья,
Толкала бы державу недоумкам,
Украл ее один и это я.
И что поделать, похмелиться треба,
Ну а в карманах, веришь, ни шиша.
Поэт придумал, все блага от неба,
Привел с аула ночью ишака.
Тот побрыкался, но смирился вскоре,
Такое видеть ведь не всякому дано.
Грузил я на него моря и горы,
И даже битое пиитово окно,
Что было выбито во время страшной пьянки,
Там клан упитых в дупель поэтесс,
И пилигрим, что жарил на тальянке,
Проверили Красилова на вес.
И взвесили его на старой ваге,
Пока менты там шорох наводили.
Ну все не помню, нас долго из барака,
На воздух свежий хором выносили.
Кому продал страну, ну хуч убей не помню.
Он иноверец, у него глубокий шрам,
Точь точь как у товарки тети Сони,
Какой позор, какой на свете срам. |
