Настанет некий час полночный:
Гнилое мясо в миг порочный
Посмотрит в окна, глядя на
Свой вид привычный – там война!
Впрочем,
реша войну скорей покончить,
Они усадят в скорби хлеба
Едино чрева на потребу
На мир великого тирана -
В дворце на троне Сулеймана.
Так будет.
Рим, пока что сытый,
Богозабвенен, без молитвы
Не узрит как всегда заранее
Своей беды в телеэкране.
Все, что посеяно доселе –
Как в фильме ужасов из теле
Инферно
грянет на Европу
Рвать небо, словно кожу Бога.
Гния от язвы вездесущей
И гнева горестных светил,
Всяк узрит океан кипучий –
Дракон в нем воды вскипятил.
Что ныне орды мира давит
И диких держит на цепях -
Тюрьма, закон,- все их оставит
В их столь свободных городах!
Жара, болезни, ужас, смерти,
Песок, и ветры, звери, смерчи
На стогнах града их сретят.
Мир будет явный, лютый ад.
И благодать уйдет втихую
Как сад вишневый. На пустую
Дорогу сманит брата брат,
Когда вконец измучит глад.
Поста не знав, тогда коварством
Он ухмыльнется в жажде мяса-
И - в кровь ножом родную плоть,
Себя не силах обороть.
Тогда из мировых пустынь
Звезда и явится Полынь …
При ярости такого солнца
Иссохнут реки и колодцы.
Простой воды начнут от жажды
Искать как самой высшей правды.
Всяк побежит. Один- к могилам,
Другой к живым. Почти без силы
Там узрит всяк, в чем в жизни правда:
Но только глад и лютой жажды
Тогда никто не утолит.
Он думал – лужица,
Там – злато!
|
