Зима сединой по дворам и окнам,
Вечерами приходит, робко пока только на ночь
Я на Мояковского стою и под снегом мокну
Владимир ждет, но уже не мокнет, а Лиля - сволочь.
Город, в котором никогда не было света
Улицы, дворы, арки и норы-парадные
На стенах потасканных нет ответов
На вопросы никем никогда не заданные
Город как мох, ползущий по камню
Плесень в парадных, туман над Невою
Ладога строга ко мне, не обнимет далью
Лишь хлестнет по лицу холодным прибоем
В бар, чтобы людно, жарко, непременно пьяно
Кроличья нора, лабиринт в лабиринте
Истины нет даже в хрупком бокале
Что уж говорить о допитой пинте
Смысла нет, только звон и гомон
Бармен рассуждающий о крафтовом
Так, словно виделся на Синае с Богом
И заповеди повторяет теперь картаво
Будущее? Трамваем звенящим ушло давно
Прошлое - страшнее снов Бенисио дель Торо
Ты прекрасна, только жизнь говно.
За окном северное октябрьское порно.
Я все растерял, гну под дождем спину
Ушла давно последняя электричка
К прощению, к потерянному сыну
Темно вдруг стало. Потухла спичка.
Владимир, как там, за запахом пороха,
Спасение или все так же, как было?
А здесь последняя твоя строчка
На флагах майских умерла и остыла
И город этот не пожалеет
Не посмотрит на тебя как на равного
Здесь власть захватили дворцы-фарисеи
Если места тебе нет,
то мне и подавно. |
